Лицом к родной истории

Виктор Антонов, Юлия Старцева
г. Санкт-Петербург

В наши печальные дни, на руинах исторической России, нельзя не отметить одного отрадного явления. Несомненный позитив, всеми признаваемый – это возрождение интереса к русской истории, которое давно ощущается в самых разных слоях народа. С началом «перестройки» возник и начал нарастать вал исторической беллетристики, состоящий главным образом из переизданий забытых произведений дореволюционных авторов.

Нельзя сказать, что в СССР не было художественной литературы, посвященной нашему прошлому. Она была, и зачастую весьма высокого уровня. Ранняя советская школа исторического романа наследовала дореволюционной – от Загоскина и Лажечникова до А.К. Толстого.
Читать далее Лицом к родной истории

Такая страшная, сверкающая красота!

Юлия Старцева
г. Санкт-Петербург

Врубель_Тамара в гробуМихаил Врубель. «Тамара в гробу»

Весь «Серебряный век» как культурное явление в этом рисунке Врубеля: блоковский демонизм, воспринятый от Лермонтова, блистательный и ужасный, особенный русский Содом, не тот библейский, где растленная человечья плоть посягает на ангелов Божиих, а иной: «с тобою, с мечтой о Тамаре, я, горний, навеки без сил» — тут ангелы сходят к человеку, но «Вы сами, Марина, знаете, какие это были ангелы…», как лепетала несчастная маленькая Аля безумной матери, лишившей её детства. Читать далее Такая страшная, сверкающая красота!

Серафита и бедное сердце

Юлия Старцева
г. Санкт-Петербург

Приснилась мать. Она пела:

Король жил в Туле Дальной,
И кубок золотой
Хранил он – дар прощальный
Возлюбленной одной…

И на рояли ей, русской красавице из богатого купеческого рода, всякий раз аккомпанировал новый поклонник.

В отрочестве брошенный ветреной матерью, он много читал. Бальзак взволновал его не многословным живописанием парижских страстей, а притчей в сведенборговом духе о юноше Серафитусе, представавшем для мужчин девою Серафитой; сей падший ангел заслужил прощение у Всевышнего. Читать далее Серафита и бедное сердце