Метка: Сергей Ерофеев

Натуральные основания

Сергей Ерофеев
г. Новокузнецк

xn2=2xn+xn-12 –1;
xn3=3xn xn-1+xn-13+1.
для чисел натурального ряда.

1.

– Для квадратов. Пусть значение икс равно двум. Два умножим на икс энное, то есть на два, прибавим квадрат предыдущего числа в ряду – единицы. Четыре плюс один – пять. И минус один. Итого – четыре. Два в квадрате.
Пусть икс равно трем. Два умножим на икс энное, теперь уже – три, прибавим квадрат – квадрат двойки. И вычтем единицу. Шесть плюс четыре – десять. И минус единица – девять. Три в квадрате.
Для кубов. Пусть икс два. Три мы помножим на два – наше икс энное и на икс энминуспервое, то есть единицу. Прибавим икс энминуспервое в кубе. И еще единицу по формуле. Расчет даст нам восемь. Куб двойки.
Если три. Три на три да на два – восемнадцать. Плюс два в третьей – восемь. Двадцать шесть. Плюс один – двадцать семь. Три в третьей. Читать далее Натуральные основания

Форт полуострова Эскимо

Сергей Ерофеев
г. Новокузнецк

(Немецкий текст Зарины Кулиевой, г. Вупперталь, ФРГ)

И сильные вышли и стремились идти, чтобы пройти землю; и он сказал: идите, пройдите землю, – и они прошли землю.
Книга пророка Захарии, 6–7

1.

Мирек спешил. Он спешил как никогда. Он никогда не спешил так по пятницам. И не боялся опоздать на автобус. Да и не любил он автобусы. Привык, но не любил. Там, где он жил теперь, да еще и с женой и дочкой Радмилой, эти длинные, желтые, пышущие жаром остекленные монстры были необходимостью. Иногда, провожая дочь в школу, Мирек даже ловил себя на том, что смотрит вслед. И только когда  туша вагона, описав широкую дугу, скрывалась за поворотом, теряясь в проулках и ущельях коттеджей, он поворачивался и уходил, смоля папиросу.

Читать далее Форт полуострова Эскимо

Акт веры (часть третья)

Сергей Ерофеев
г. Новокузнецк

Часть третья

…тогда они совещались о жизни и свете, о том, что должно быть сделано, чтобы появились свет и заря.
Пополь Вух

11

– Миленький! Миленький!! Ми-лень-кий! – на все лады разносилось в занятом мозгом пространстве между лбом и затылком. Слова… Вроде простые, обычные звуки, но сколько в них смысла. Каким необыкновенным, прямо-таки необычайным даром они обладают – птицами влетая в уши, они словно сбрасывают маскарадный костюм – и вдруг оказывается, что впустил ты внутрь себя не легкокрылых небесных птах, а каких-то чудовищных монстров-птицечеловеков, начинающих создавать там кладки и голосить благим матом.
Эулалия… «Ты ведь знал, ты предвидел… Ты знал, что именно так все и будет», – бунтовало внутри, – Знал?.. Догадывался. Конечно, он думал, что не допустит эту… В общем, ее… внутрь своего кокона, и, как ни странно, именно она занимала теперь его мысли. Какого черта?! Да, действительно, какого черта?!
Уно со злости высморкался в плещущуюся вокруг Атлантику и понял, что в который уже раз машинально осматривает утлую лодчонку от носа до кормы. Никакого смысла в этом уже не было. Все в порядке. В порядке… В полном порядке. Он это и так знал, но все же, лишний раз удостовериться не помешает.
Переход… Их ждал длительный переход. Далековато до берега. Корабль дрейфовал медленно, но все-таки дрейфовал. Однако выбраться из цепких лап древнего Океана еще полдела. Не попасть в цепкие лапы испанского правосудия – посложнее. Надо пробираться к англичанам, и Джеффри Симмонс вновь убьет в Уно Херардо Грисалеса, которому опять, в который уже раз, суждено пасть смертью героя в неравном бою за это бренное тело.
Читать далее Акт веры (часть третья)

Акт веры (часть вторая)

Сергей Ерофеев
г. Новокузнецк

Часть вторая

И вот они говорили, обсуждая и совещаясь; они согласились друг с другом, они объединили свои слова и мысли.
Пополь Вух

6

Вице-король занимал на борту «Санта-Моники» покои господина адмирала, в то время как сам господин адмирал короля Карлоса и граф Священной Империи герр Рудольф фон Бауэрсбах любезно переселялся в крохотную каюту у самого борта, всю меблировку которой составляла обитая кожей тахта меж лафетами двух дальнобойных льежских орудий. Здесь его обычно и навещала его тайная жена, китаянка из Макао по имени Лу, вероятно, Лусия, неплохо лопотавшая по-португальски и совершенно не понимавшая немецкого.
Уступая свои громадные апартаменты высокому гостю, что, впрочем, случалось не так уж часто, адмирал обычно выказывал хорошо скрываемое неудовольствие, так он поступил и в этот раз, еще не зная, что раз этот будет последним. Впрочем, все это было игрой, мало кто знал, кроме, пожалуй, китаянки Лу, но дон Родолфо жил в бортовой каморке всегда, внутренне тешась скрытым аскетизмом и успехами в смирении гордыни.
Читать далее Акт веры (часть вторая)

Акт веры (часть первая)

Сергей Ерофеев
г. Новокузнецк

«Красное… Все – в красное! Вы любите красное?..» Виталий, друг, как и следует из твоего имени, ты пришел в мир, чтобы дарить жизнь. Некогда произнесенной в стенах университета фразой о красном ты подарил ее этой книге. Автор

Всем моим призракам в облаках невесомого шифона… Автор

Часть первая

Одни лишь Создательница и Творец, Тепеу и Кукумац, Великая мать и Великий отец находились в бесконечных водах.
Пополь Вух

1

– Красное… Все – в красное! Вы любите красное? – Уно повернулся вполоборота, но, так и не дождавшись ответа, лишь отсалютовал холеной ладонью с зажатым в ней куском холодной тушеной курицы и не спеша вернулся к трапезе. – Да ну Вас… Я ей про рассветы толкую, про красоты Архипелага, про достоинства этих вот кур ее покойного батюшки, – он ухмыльнулся в тонкие усы, – может, Вам просто красное не по нутру, – ну так сказали бы… Эй! – крикнул Уно через плечо в направлении безмолвной фигурки, и звук его голоса, казалось, бильярдным шаром прокатился по доскам палубы. – Вы там, часом, не уснули? Нет? – уголок рта внезапно вздернулся. – А, может, Вы просто боитесь меня?!
Однозначное предположение повисло в воздухе напряженным сгустком цвета мякоти чернослива. Напряжение нарастало, нарастало красным, прирастало щемящей тишиной, отвергающей шорох волн внизу, полуживые вздохи такелажа и жевание небритых челюстей, – напряжение немигающих, округлившихся от ужаса миндалевидных девичьих глаз.
– А мне следует бояться Вас, сеньор? – по самой границе тишины пробежал ее сдавленный, но целеустремленный и почти долгожданный вопрос. Уно понял, что целью вопроса был он. – Я считала Вас настоящим идальго…
Читать далее Акт веры (часть первая)

Облака шифона.

Сергей Ерофеев

Светлой памяти прекрасной дамы посвящается…

Они уходили… Блеклые тени былой эпохи, последние рыцари. Те, кому плевать на золото и то, что за него покупается. Простите за грубость – их манеры тоже поблекли и начали расплываться густыми фекальными пятнами в бурой воде… Они уходили вдаль… куда-то вдаль, за мясистый бархатный занавес… кажется, к Золотому городу… хоть им и плевать на золото, как и на тех, кто ищет его…

Золотой идол всегда жесток… он не щадит… он уже захватил, закабалил этот мир, попрал тройскою унцией все цели и принципы, раскрошил все иные людские приоритеты в драгоценную пыль… и теперь, там, где правит желтый металл, им – мечтателям, более жить невозможно… и потому, они уходят со сцены, скрываются из поля зрения, исчезают за занавесом…

Нет, вовсе не золота ищут они, вовсе не золота жаждут их сердца.., и вовсе не золота они чают… Они собрались здесь лишь оттого, что это самая грань известного мира, самая страшная дыра, какую можно отыскать под солнцем, дыра, в которую не проникают золотые лучи дневного светила… Сюда привел их поиск земного рая, желание счастья, любви.., сюда привели их избитые добродетели и истасканные сентименты, сюда привела их прекрасная дама… ибо не золота жаждет рыцарь… Где дон Кихот? Кажется, был где-то справа…

Читать далее Облака шифона.

Облака шифона: Пляшущий дервиш.

Сергей Ерофеев

Щербининой Л. С., одной из тех немногих, кто не был равнодушен к моим чаяниям, посвящается

Дервиш… Пляшущий дервиш… Хоровод кружащихся красок… Алое и зеленое на сером… Стойкий и пряный аромат кофе… Видимость и неразличимость счастья…

Счастье… разбитое на мириады крошечных, дурманящих частиц, мириады капелек воды, мириады прикосновений чьих-то пальцев… оно растворяется в отзвуках нежности, ласках дождя, жажде рассохшихся перил…

Тихий, мерный шепот… он вторит едва различимому глазом шагу стройной секундной спицы… Глоток… Еще… Взгляд… Краски, набухшие, размокшие, потяжелевшие… и оттого еще более сочные, еще более яркие – они, будто прорастающие из отполированной временем брусчатки, с каждым кругом, с каждым шагом все более и более сближаются в бешеном водовороте, соприкасаются, смешиваются и, наконец, сливаются воедино, в единое целое, в единую краску, в единую фигуру, в чарующее и неосознанное, в райское растение… чудом проросшее на этой площади.., чудом или же сапогом странника или скитальца занесенное на этот мертвый булыжный лоскут… А, может – это буква, слетевшая со страниц Корана… или детский смех, облеченный живою формой?.. Не сухое и безжизненное перекати-поле, но цветок, обретший свободу движения, что теперь, щедро политый, осознав свое счастье, кружится, движется, движется в залитой этим счастьем каменной пустоши, ловит каждую его каплю?..

Читать далее Облака шифона: Пляшущий дервиш.