Мария Кравцова
г. Ярославль
Поэты страшные люди. Если люди вообще. Они шипят, как переваренный кофе, когда ты выбегаешь к ним на кухню после двух ночи, и никогда не извиняются, если в лампаде оказывается недостаточно масла. Им не стыдно прикидываться дворниками и прихожанами провинциальных храмов, даже если бенгальские огни на месте глаз выдают их с головой и оптимальная (как они полагают) толщина кожи не помогает скрыться от преследователей, мерещащихся в их словах младенцам, рождённым в свете яблонь и ладоней, июльской ночью в гамаке.
Ладно-ладно, согласна, насчет гамака это уже явный перебор. Но, по правде сказать, настоящие образы рождаются нередко и в менее подходящих условиях, а я всю жизнь считала себя только образом, персонажем, пусть эпизодическим, упоминаемым один — единственный раз на странице 284, но только самой гениальной книги, где ангелы трубят в свою трубу. Конечно, как обычно и бывает, я заблудилась и нарисовалась в итоге в главной роли, но всего лишь своей книги, начатой в шутку теми странными людьми, которых я так и не смогла понять:
— Папа, а правда, что гений и злодейство – две вещи несовместные? — Что ты имеешь в виду? Гениальность сама по себе зло. Ты вообще знаешь, кто такой гений? Читать далее Маша Чок-Чок