Алексей Карелин
г. Брянск
Горизонт заалел. Продрал глотку петух. Дед Емельян застонал, перевернулся к стенке.
Снится ему Варя. Да не та, что в могилу легла: полная, морщинистая, седовласая. Та, с которой под венец пошел. Гладит его жидкие клоки волос, улыбается. Как дела, как живется без нее, спрашивает. От тела жар идет, старые кости согревает. И так хорошо, будто у матери на коленях! Оттого и растянуты губы у старика во сне.
«Совсем не в моготу, Варюш, – шепчет Емельян. – Один, совсем один я. Сестра умерла, сын с внуками в Америку уехал – ни слуху, ни духу. Уж три года поди. Здоровье совсем не то. К тебе хочу. Скорей бы уже».
«Глупенький», – смеется Варя и вдруг отдаляется.
«Варька! Куда?» – кричит Емельян.
А девушка, будто фото старое, померкла и огнем охватилась. Дед Емельян зовет ее, руки тянет, плачет, но жена молчит, лишь глаза жалко смотрят.
– Соглашайся, Емельянушка, соглашайся, – эхом точно отдало.
Громко заурчал мотор, залязгали гусеницы. Врезался в Варьку немецкий танк, рассеял на тучу пепла. Грохот. Выплюнула пушка ядро да прямо в дом Емельяна. Покосилась крыша, внутрь осыпалась. И сделать ничего нельзя: ни гранаты, ни пулемета.
Читать далее Ничего личного
