Не указывай мне, алмазному, на свое золотое дно!

И.Ц.
г. Москва

Если лауреаты литературных премий все скучней и однообразней, то массовый писатель все оборотистей, все наглей, все беспардонней. Сам не умеет, а учит, учит… Недавно указали на одного такого, дающего мастер-класс, а по ссылке прекрасное (опечатки и стиль сохранены в первозданной красе): «На встрече писатель Имярек не будет рассказывать не об ушастых эльфийках и прочих фэнтезийных персонажах (разве что читателя сами попросят). Об этом в его книгах любой может прочитать сам. Автор расскажет: как написать книгу буквально с пустого места, без какой-либо подготовки или специального литературного образования; как лучше договариваться с издательством, не имея там никаких знакомств и связей; как получить свой первый гонорар».

Забавная опечатка по Фрейду – «читателЯ». У подобных авторов действительно не читатели, а читателЯ. Которым тоже охота писать и продаваться, для чего необходим мастер-класс по внедрению в издательство и выжиливанию гонораров

Мануалы такого рода, надо сказать, пишут все популярные, не слишком популярные и совершенно непопулярные литераторы, от невыносимо однообразного и безграмотного Юрия Никитина до втихаря ворующей тексты чужих мемуаров Эльвиры Барякиной. Сами видите, какой разброд жанров и стилей. Да что там! Даже фикрайтеры, авторы фанфиков, пишут статьи – статьи! – как бойчее ваять самодеятельные тексты, которые и так-то непонятно, куда девать в предложенном количестве. Все, ну буквально все знают, как писать без образования и даже без знания русского языка в объеме средней школы. Кажется, одна я стою последним оплотом профессии, кукую: учись, МТА, учись, грамоту осваивай, чтоб тебя, как того Имярека, с первого абзаца закрыть не хотелось.

Меж тем автор дивных строк: «Смотрю я, значит, из кустов через оптический прицел арбалета на бой и думаю о смысле жизни. В том смысле, что стоит ли вообще вмешиваться. Ой, как не хочется. И никуда в то же время не деться. Метрах в пятидесяти от меня десяток уже знакомых гориллоподобных негров, вооруженных топорами, мечами и дубинами, налегают на троих людей. Поле вокруг усеяно телами этих самых негров с торчащими стрелами. И ведь сотня трупов, никак не меньше. Но стрелы, очевидно, закончились быстрей, чем нападающие, и теперь шел ближний бой. Рядом с людьми можно разглядеть несколько тел их друзей или соратников. Пусть обороняющиеся вооружены явно лучше и под одеждой у них не исключено наличие кольчуг, зато противников втрое больше и настроены они более чем решительно. Раз стольких своих уже положили, то теперь точно не передумают» – он  и меня поучать сподобился насчет того, как мне работать с издателем.

В благодарность за заботу я бы хотела научить на его примере (раз уж сам Имярек не считает нужным ничему учиться) молодых авторов, как не надо писать.

Итак, приступим, благословясь, к доброму старому разбору ошибок, который, как многие начинающие писатели мнят, после получения аттестата им больше не понадобится. Но они ошибаются.

«Десяток уже знакомых гориллоподобных негров, вооруженных топорами, мечами и дубинами, налегают на троих людей». Если десяток, то налегаЕт. Если налегаЮт, то десять. Ошибка первая, речевая.

«Поле вокруг усеяно телами этих самых негров с торчащими стрелами». Тех самых, которые налегают? То есть они лежат, утыканные стрелами – и в то же время налегают. Потому что если это ТАКИЕ же негры, а не ТЕ же, есть разница между лежащими и налегающими. Вторые еще живы. Ошибка вторая, речевая.

«И ведь сотня трупов, никак не меньше». Тот, кто видел хотя бы три десятка лежащих на земле людей, знает, насколько трудно определить количество тел. Представьте себе небольшой пляж, заваленный загорающими. Ну как, сосчитали? И это вы еще не под кустом лежите, глядя в ОПТИЧЕСКИЙ прицел. Ошибка третья, фактическая.

«Рядом с людьми можно разглядеть несколько тел их друзей или соратников». То есть разница – друзья или соратники – настолько велика, что ее нельзя не упомянуть, а разница между мертвым негром и налегающим негром практически незаметна, поэтому их можно назвать теми же неграми. Ошибка четвертая, стилистическая.

«Пусть обороняющиеся вооружены явно лучше и под одеждой у них не исключено наличие кольчуг». В бою наличие кольчуги видно сразу, хотя бы потому, что на кольчугу надевается либо сюрко без рукавов, либо плащ, либо кольчуга сама без рукавов и надевается поверх одежды. Иначе сотрет тело в кровь. Ошибка пятая, фактическая.

Это один-единственный, первый абзац книги, после которого господина Имярек будут читать только любители формата, бессмысленного и беспощадного. Ибо после пролога следует первая глава – и о боги, боги мои, о козероги мои…

«И ведь как все хорошо и мирно начиналось. Поход на выходные с друзьями в парк культуры и отдыха. Светка, Ленка и Андрей на мини-ролевую игру, а я, уговоренный своей подругой Светкой, просто так, за компанию, ну и заодно пострелять из нового, недавно купленного арбалета. Арбалет – это хобби у меня такое, понимаю, что странное, но там, где начинается хобби, заканчивается всякая логика. Другие, вы не поверите, даже почтовые марки собирают! Они, конечно, все хором пытались меня уговорить еще и эльфом стать, тем более что телосложением не обижен, в смысле, почти похож, оно у меня спортивное, если иметь в виду легкую атлетику, а еще лучше марафонский бег, но я категорически не соглашался».

Все как публика любит: повествование от первого лица, хорошее мирное начало в парке культуры, арбалет хобби героя, собою тот красив, как эльф, умище-то куда деть, сейчас протагонист еще немного пошутит, весело так, незатейливо – и вдруг (четыре пятых современной фантастики начинается с пресловутого «вдруг», что в переводе означает «ну придумайте сами, почему, автору в лом») он уже попаданец, лежит себе под кустом, вокруг сто мертвых негров, десяток живых, пора спасать троих оставшихся в живых ЛЮДЕЙ от НЕГРОВ, главгер всех врагов положит одним своим верным арбалетом, хотя никто не знает, откуда возьмется сотня арбалетных болтов – это уж как водится… Одно слово, «вдруг».

«Не знаю почему, но зрелище девяти трупов срабатывания рвотного рефлекса у меня не вызвало. Может, тому виной виденные фильмы с массой сцен насилия и фото реальных событий в инете, те, которые вывешивают с предупреждающей надписью «осторожно жесть». А может, то, что в детстве всегда смотрел, как дедушка режет кроликов, и непременно получал хвост в качестве трофея.
…рвотных позывов лично у меня не было ни тогда, ни сейчас, хотя зрелище приятным тоже не становилось. Особенно ужасно выглядел разрубленный почти пополам Андрей. Вид девушек тоже не вызывал сомнений в том, что живыми они быть не могут. Ленка лежала с проломленным черепом, а Светка с торчащим из груди мечом. Вид загрызенного Дрейком негра при всей своей нелицеприятности вообще оставлял равнодушным. Хотя нет, здоровая мысль «так ему и надо» проскользнула».

И опять речевые-стилистические-фактические ошибки, слово «нелицеприятный» в смысле «неприятный лицом», хотя значит оно «объективный, не поддающийся личной приязни», а поболе прочего – глупое, шаблонное, инфантильное хвастовство. Хвастовство, которое (вкупе с безграмотностью) якобы не отпугивает, а привлекает читателЕй.

Маркетологи в наши дни свято, я бы даже сказала, заполошно верят в то, что публика глупее них: публика же не училась маркетингу в сомнительных новомодных учебных заведениях? По крайней мере, не вся. А что читающая публика, которая интересуется книжными новинками, постепенно теряет интерес к издательствам, выдающим на-гора валовый продукт, предпочтительно не замечать. И продолжать печатать безмысленных мастеров пера, богатых на перлы вроде «люди и негры», «нелицеприятный вид» и прочая. Авось на наш век читателя хватит.

«Хочется блевать, но не время», как пел Вячеслав Бутусов. Грустно созерцать, как на смену писателям приходит новое (второе? третье? которое?) поколение пользователей мануалов. Плохим, хорошим, но писателям. Не мануальщикам.

Собственно, мануалы любого авторства можно разложить на нехитрые правила, которые не меняются с тех самых времен, когда мне их изложили впервые – еще в 90-е. Причем в роли просветителей выступали вполне успешные издатели. В эпоху информационного голода и отката после дефицита книг в СССР стать успешным издателем было проще простого. Поэтому любой недотыкомка, вышедший на полупустой книжный рынок, чувствовал себя гуру. Тогда-то и сформировались правила, которыми книгоиздатель руководствуется по сей день, хотя за двадцать лет положение дел на рынке изменилось, публика изменилась, законы бизнеса изменились, да и массовый писатель тоже, прямо скажем, не прогрессировал.

Правил для писателя у издателя немного, все простенькие:
а) писать надо сразу сериями, не ограничиваться одной книжкой на один набор героев, раскручивать новый сеттинг дорого, лучше долго-долго использовать старый;
б) писать надо быстро, не отвлекаясь на всякие излишества, на вычитку и отделку текста, невелика цаца читатель, и неотделанное прочтет;
в) писать надо примитивно, не обижая читателЕй длинными словами, сноски, примечания и умствования есть не что иное, как писательское самолюбование;
г) писать надо про героев определенного типа – молодых, туповатых, но хорошеньких или хотя бы брутальных, успешных уродливых главгероев не бывает;
д) писать лучше всего по популярным блокбастерам-играм-сериалам, уже имеющаяся визуализация помогает публике втянуться в повествование;
е) писать надо про нездешнюю жизнь, потому что здешняя читателЯм-эскапистам до чертиков надоела, про родимое отечество написать можно только чернуху для литературного конкурса;
ё) и не пить! ежели начнешь запивать, не поспеешь к дедлайну, а пиар-акция уже запущена – и эта пиар-акция куда важнее книги, чтоб ты знал, аффтар.

Всё. Никаких больше премудростей не существует. Можете начинать действовать, дорогие МТА, не дожидаясь никаких мастер-классов, ибо прочие советы есть суета сует и колебание воздуха.

Однако прошу заметить, благодаря следованию перечисленным правилам мы имеем то, что имеем: падение интереса к книге, падение продаж и тиражей, падение гонораров, падение книгоиздата. ЧитателЕй полно, да только им книгу не продашь, они ее, книгу, не настолько уважают, чтобы приобретать в собственность. И обращаются с нею, словно с паленым или разовым товаром: скачают, просмотрят и удалят. И платить за скроллинг не станут, хоть ты им того эльфа сахаром облепи. Зачем? Для читателЕй книга, написанная профессиональным писателем (или как бы писателем, излагающим, как он прошел очередную РПГ), ни на йоту не отличается от продукта с Самиздата, Прозы.ру, Фикбука. В самодеятельном опусе малоталантливого, но амбициозного автора те же эльфы-мародеры обшаривают трупы и затовариваются лутом на долгий, долгий квест. Можно задать поиск по множеству параметров и найти что-то, соответствующее запросам и удовлетворяющее читательские капризы совершенно безвозмездно. То есть даром.

С какого раскидистого дуба рухнувши публика станет покупать то, что ни черта не стоит? Покупают то, чего другим способом не достать. То, что вызывает пиетет. И это уже давно не книга. Книга, спасибо господам мануальщикам и господам маркетологам, выпала из списка товаров, каковые имеет смысл оплачивать реальными деньгами, а не виртуальными лайками. Утеряв в глазах потребителя ценность, она больше не котируется ни как информационный носитель, ни как товар.

И ладно бы потребитель нового тысячелетия понимал, что книга всего лишь контейнер, а главное в товаре не упаковка. Он разуверился в том, что содержимое может быть разным. Если бы вас на протяжении пары десятилетий потчевали, скажем, хлореллой в разных упаковках, добавляя в нее либо соль, либо сахар, либо майонез – вы сохранили бы веру, что где-то существует не хлорелла, а нормальная еда с тысячей вкусов? Воспоминания – возможно. Но вера бы испарилась. Уж очень это эфемерная штука – вера. Доверие. Читательское доверие издательский бизнес уничтожил начисто, выморив, вытравив из публики веру в существование автора как творческого начала и созидательной силы.

Такой вот успешный маркетинг, язви его в душу. И меня можно обвинять в какой угодно зависти и неинтеллигентнности, но факты – упрямая вещь. Книгоиздат тонет, маркетинг пробил ему дыру ниже ватерлинии, будто айсберг. «Крысы сходят в ближайшем порту в надежде спастись».

Нет, конечно, на любую серость и плагиат найдется читатель, не спорю, зачем спорить с очевидным? Однако господа издателЯ просчитались, надеясь, будто господа читателЯ заплатят за бумажный экземпляр их хлорелло-картоно-продукции. И как ни объединяйся в корпорации-монополисты в надежде занять весь рынок книгопроизводства в России, весь этот рынок – сплошная фикция. Потому что его до сих пор норовят строить по принципам, принятым в эпоху 90-х. Оттого и покупают в основном тех, кто в 90-е всплыл. Это уже своего рода бренд, испытанный временем. Но и к ним помаленьку доверие иссякло. Что поделать, авторы без малого четверть века кормят народ картоном, нормальная пища для ума нынче больша-ая редкость, единственная отдушина – классика.

Не скажу, что с тех пор никто интересный и талантливый в современную литературу не пришел. Разумеется, и интересные, и талантливые приходили… и пролетали. Издатель сам себя убедил: ему выгодны не талантливые, а безотказные исполнители издательских проектов. Живущие на подножном корму и легко заменимые.

Представьте себе, скажем, что малограмотный Имярек скопытился, то бишь преставился, грибочков не того формата поевши. Никто из нас не вечен. Издатель прислал открытку с соболезнованиями его маме, поставил на стопочку его последних опусов портретик с черным бантиком и… свистнул в два пальца, подзывая точно такого же бойкописателя, который всю дорогу играл в стрелялки где-нито в уголке необъятной нашей родины. А лучше бывшей – в бывших республиках хорошо в комп на бесптичье играется! Подозвал, значитца, и говорит: давай-ка, малой, напиши пяток таких же геймерско-эльфийских книжонок, как писал покойный наш Имярек или как там его по ведомости. Мы их продадим за внезапно обнаруженные рукописи, присланные безутешными родственниками. Или даже никто не помирал, просто подозвал издатель игромана компьютерного или даже нескольких и говорит: ну-ка подмогните нашему популярному РПГ-фантасту в его трудах на благо издательства. Ты, ты и ты, геймерА бесполезные, за дело, не то премию на Новый год урежу. «Пошел, страус пошел!»

Есть тут противоречие? Был бы писатель, было бы противоречие. Писатель бы издателя за предложение использовать его имя для прикрытия команды книггеров из машины на полном ходу выкинул, как одна весьма популярная писательница. А сейчас и не знаешь, кто написал-то книги имярековы: в прошлом году их было не то шесть, не то девять, а нынче уже тринадцать и еще четыре готовы к изданию. А может, и больше, готовь кошель, читателЯ! Если за год у автора выходит больше трех книг, значит, за него пишет даже не доктор Ватсон, а целая бригада словогонов.

К тому же нынешний автор думает не о том, как написать книгу, а о том, как ее продать. В свете новых веяний все мы думаем – или должны думать, – как маркетологи. Продажа своего продукта есть наивысшая доблесть нового времени. При этом вам прямым текстом заявляют: качество на продажи не влияет. Может, после массированной психической атаки и не влияет. Однако в условиях кризиса не только экономического, но и культурного не стоит глядеть на перспективу сквозь розовые очки. Сорвать куш и не прогореть – маловато для производства. Этого достаточно для шулера, чья задача – отбить ставку и по морде канделябром не получить. Шулерский подход к творческим сферам исключает их развитие и может обеспечить только их деградацию. Причем быструю.

Ну ладно издатель с его многолетней паникой: он торговал паленкой, торговал, привык и уже не знает, как еще можно дела вести. А писателю-то какая корысть? Посткризисных гонораров не то что на жизнь – на булавки не хватает. Небольшой приварок к зарплате-стипендии – не та цена, за которую стоит продаваться с потрохами. А также с незавидной регулярностью огребать по морде канделябром. Заметьте – речь именно о писателях, не о любителях халявы, заточенных под крохоборство и мародерство.

Возможно, я идеалистка. И верю в существование писателей, которые хотят писать, а не продаваться. И даже периодически с такими встречаюсь. Более того, я уверена, что они успешней тех мануальщиков, кто с превеликим трудом внедряется в издательство, пишет малограмотные РПГ-изложения, служит всеобщим посмешищем, хитря отжимает у издателя гонорары, выдумывает мастер-классы для идиотов – проще говоря, живет бурной окололитературной жизнью. Настоящие писатели успешней писателЕй, успешней в ракурсе жизни, которая, как известно, штука длинная…