Гоша Синичкин вещает. Откровения охранника

Степан Ратников
г. Красноярск

Ему уже за тридцать, а он лишь охранник со стажем и даже не помышляет о другой работе. В своё время целенаправленно предпочёл службу в армии высшему образованию, хотя частенько почитывает прессу и даже книжки. Любит душевно выпить, причём исключительно благородные напитки. Ещё и не курит. При всей своей любви к женской красоте наотрез отказывается вступать в брак, предпочитая жить в собственной квартире только с котом. Это далеко не полный перечень странностей выбивающегося из ряда вон охранника. Он не привык лезть за словом в карман и имеет собственную точку зрения на всё происходящее вокруг. Его колкие фразы бьют не в бровь, а прямиком в глаз. Да и кулак не промах. Свяжешься с Гошей Синичкиным – будь готов услышать всю правду. И не совсем правду – тоже.

Все книжные персонажи вымышлены, любые совпадения с реальными людьми чистейшей воды случайность. Автор далеко не всегда разделяет жизненные взгляды Гоши Синичкина, не считает его личность образцом для подражания, но и в конченые идиоты не записывает.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О СЕБЕ

Привет, но не всем. Кто плохо обо мне думает, знайте: я думаю о вас в тысячу раз хуже. Хотя оставим в сторонке лирику и познакомимся поближе. На словах, разумеется. Совсем уж близко, нос к носу, я никого из незнакомцев подпускать не намерен.
Меня зовут Гоша Синичкин. Прямо вот так, без отчества. Безотцовщина я, говоря по-русски. С отчимом мы недолго жили вместе. А тот, кто однажды с моей мамашей по пьяни развлёкся, тем более не достоин того, чтобы быть упомянутым в моём паспорте.
Там, в документе, у меня вообще левая запись стоит. Когда в двадцать лет паспорт менял, то и отчество изменил. На первое попавшееся.
Каким оно было, а каким стало, не скажу. От этого вы меня лучше знать не станете. А к чему перегружать мозг ненужной информацией? Вдруг взорвётся.
Лет мне сейчас тридцать. С гаком. С небольшим таким. С гачком. Замечательный возраст. В самом расцвете я. День ото дня цвету. Цвету, но не пахну. Бывает, что попахиваю или, как вам угодно, воняю. Работа в охране – дело, знаете ли, такое. В охране, прошу заметить, элитной, как её начальство наше называет. Абы кого туда не берут, потому что груз ответственности наисерьёзнейший. Вот и приходится впахивать, а заодно и попахивать. Но лучше так, чем пахнуть.
Я за естественность, какой бы она ни была. Девки не всегда от этого в восторге, возмущаются порой, носы воротят. От них-то, кукол вечно размалёванных, естественности ждать не приходится. В конце концов, я себя нюхать никого не заставляю. Ну не по мне все эти пшикания, брызгания!.. Что я, насекомое или овощ какой, что ли?
Хотя раньше, ещё в студенческие годы, очень любил одеколоны. Вовнутрь. Нормально так заходили. Выходили, конечно, похуже, но всё равно употреблял. А вот теперь я с ними не дружу. Совсем. Ни на капельку. Благородные напитки с недавних пор предпочитаю.
Как выгляжу, спросите? Ну, как обычно мужики выглядят? Так же само и я. Косолапый, толстый, лысый.
Шутка. Нормальный я. Брутальный «брунэт» с карими глазами, с лёгкой щетинкой, с родинкой на левом ухе. Все двадцать шесть зубов на месте. Рост средний. Телосложение тоже среднее.
У меня вообще всё среднее, куда ни глянь. Даже обреза… тьфу ты!.. образование – и то среднетехническое. Высшее я легко мог получить, но не захотел. Что оно даёт? Прибавку к зарплате в пару тысчонок? Смешно. А что отнимает? Несколько лет жизни. Разницу ощущаете?
Вместо того чтобы за партой безвылазно торчать, я в армию сходил. О чём нисколько не жалею. И там, в армии, тоже не жалел никого. Благодаря этому руку и набил. Как раз для охранного ремесла. Нет пропуска – в морду!
Чем по жизни увлекаюсь? Ну, больше всего работу свою люблю, какой бы скотской она ни была. Нигде столько времени не провожу, как на работе. Поэтому и любить ничего другого больше не остаётся.
Начальство, правда, давно уже в печёнках… нет, глубже – в кишке прямой сидит. Но чем оно, начальство, глубже, тем мы, работяги, крепче.
Главное, что платят вовремя. На жратву, на платежи коммунальные хватает, ещё и на мелочи всякие – на телевидение спутниковое да на коньячок – остаётся.
Книжонки и газетёнки тоже иногда почитываю, чтобы в быдло не превращаться и умными словами иногда орудовать. Только прессу я не выписываю, а в киосках беру. Или у соседей вытаскиваю из почтовых ящиков – пускай не расслабляются.
Как говорится, живи и радуйся. Вот и радуюсь. Тихонечко так. В глубине души. Где-то очень глубоко. По соседству с начальством.
Курить, кстати, не курю. Мать у меня дымила по-чёрному. Переболела всеми возможными болезнями, а лечиться не на что было. Сама себя в могилу отправила раньше положенного. Идти по мамкиному пути я не захотел. Покурил года три в студенчестве и бросил. С седьмого раза.
А ещё я закоренелый холостяк. Нет, совсем не потому, что неудачник или с отклонениями. Не судите по себе. С головой у меня всё в норме, не сомневайтесь. В детстве, впрочем, было три лёгких сотрясения, но без последствий. И не уродец я, как уже сказал, не безработный. И тем более не бомж.
Да-да, граждане, как бы туго мы в России ни жили, а квартиркой я обеспечен. У меня, знаете ли, солидненькая однушка. Сталинка. В самом центре страны – в Сибири.
Ремонт, не буду скрывать, требуется: обойки там подклеить, окошки подкрасить, мебелишку подправить… Бабуля, царствие ей небесное, физически не могла этим заниматься, а мне, наследничку законному, всё некогда. Но не жалуюсь.
У многих ведь и такого нет. Живут по съёмным хатам или, чего вообще не понимаю, родичам мозг выносят, от титьки мамкиной оторваться никак не могут. А я уж третий год собственной жилплощадью располагаю.
Потому-то ко мне и липнет всякая шваль. Навязчивые до ужаса! Наивно полагают, что если разок-другой передо мной разденутся, то я их, змеюк подколодных, на шее пригрею, кров предоставлю, пропишу у себя. Ага, разбежались! На шею посадишь – задушат. Холостым был и буду. Вечно. Не надо мне нахлебников. Сам как-нибудь со своим имуществом и денежками разберусь.
Впрочем, я не так уж и одинок. Друзей в расчёт не беру. Сегодня они есть, а назавтра испарились – вместе с твоей же зарплатой. Непостоянна сия категория людишек. Поэтому стараюсь пореже их к себе водить. Для таких, как я, домашняя животина придумана.
В общем, кот у меня есть. Дымчатый. Мордастый. Почти три года ему. Я его Дауном величаю.
Попервости с ним, с малым, разговаривал частенько, всю душу ему изливал, особенно когда перебарщивал с жидкостями благородными. А он мне в ответ всякий раз только: «Мяу!» Глазищами своими бестолковыми таращится в упор, будто бы перед ним недоразвитый кто-то сидит. Вот я его в отместку и наградил кликушечкой. И ведь отзывается, дурья башка, не догадывается ни о чём.
Зато краси-ивый он!.. На всём свете никого краше нет. Ну, в городе нашем точно нет. Даже на выставках кошачьих не сыщешь такого.
Даун мне и за друга, и за брата, и за всех остальных. Пускай тупой, но свой. Даже жрём из одной тарелки иногда: бывает, налью себе баландочки, выйду в зал на пару минут, а когда вернусь, он уже на столе, лакает, гадёныш.
Прямо как сейчас. А ну брысь! У тебя вон, в углу, «Кискаса» пакет стоит. Открывай и ешь. И не мяукай, что не умеешь. Воровать горазд – значит, и пачку сам откроешь.
Так, о чём я вещал? Не помню уже. Да и не важно. Довольно о себе любимом балаболить. Вы и так уже чересчур много обо мне знаете. Осталось только адресок озвучить и ждать гостей непрошеных. Нетушки, братцы-сестрицы, не на допросе в ФСБ находимся. Всё, баста!
Лучше поудобнее устраивайтесь в своих креслах и вникайте в то, что вам грамотный человек о житухе реальной поведает. А я знаю, о чём говорю, уж поверьте. Жизненная школа у меня даже без высших образований весьма богатая. И мировоззрение широченное. Скоро сами в этом убедитесь. Ещё и цитировать Гошу Синичкина будете.
Начинаем!

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О ЖЁНАХ

Вот удивляется народ, мол, почему я до сих пор женой не обзавёлся. А на кой чёрт она мне? Жрать сам готовлю, по магазинам – тоже сам, даже постирать могу. С микроволновкой и стиралкой всё это легче лёгкого. Особенно с такими навороченными, как у меня.
Уборка – уже сложнее. С детства ненавижу мыть полы. С детства, потому что мать меня часто заставляла швабру в руки брать, а я постоянно кочевряжился, ни в какую не соглашался и подсрачники за это получал. Так вот и выработалась антипатия к поломойным делам. Подоконники, шкафчики ещё могу протереть тряпочкой разок-другой в месяц. Но полы – извините меня! Ни при каких обстоятельствах.
А пылесос я себе хоть и модный купил, но Даун его боится до невозможного, так что пореже стараюсь включать. Чаще – веничком, как в старые добрые, когда в студенческой общаге жил и каждой копейкой дорожил. Порядка выходит поменьше: сами понимаете, крошки всякие остаются на коврах, шерсть Дауновская. Зато тишины в достатке.
Мы с Дауном тишину обожаем. Поэтому я и сам не женюсь, и кота своего решил к кошкам не подпускать. Ничего хорошего из этого всё равно не выйдет.
Ну а когда совсем уж в грязи зарастаем, тогда и пылесос можно включить. Кота на кухне запираю минут на пять, и он там военные действия пережидает. Ни разу ещё не умер в ссылках. По крайней мере, не замечал я пока за ним ничего такого.
Тишина, между прочим, неспроста была упомянута. Какая может быть тишина, если рядом вечно недовольная жёнушка мельтешит? Довольными они никогда не бывают, по друзьям знаю. То ты на бабу чужую глазами жадными посмотрел, то носки свои дырявые по всему дому разбросал, то пьяный с работы пришёл… Никакой свободы! А значит, и жизни никакой. Что ни сделаешь – скандал. Крики, визги, писки. Кошмар!
Беруши в уши вообще не вариант. Отсутствие штампика в паспорте – вот это уже другой разговор. Носки, видите ли, дырявые… Так зашей их, истеричка, а не верещи.
От моего кота, если уж на то пошло, куда больше пользы. Молчаливый. Послушный. Жрёт мало. А как хозяину плохо становится, так Даун и полизать не гнушается. Он это дело любит. Футболки языком своим шершавым так наяривает, что зенки от удовольствия закатывает. И сам тащится, и я заодно успокаиваюсь.
К туалету бы его ещё приучить, чтобы по углам не моросил. Но это совсем уж в идеале. Ни к чему кота в такие жёсткие рамки загонять. Ему тоже свобода нужна, как и мне. Пускай отливает, где ему захочется. Всё равно потом его же мордой ссанки вытираю.
Да, кстати, ещё немного о делишках туалетных. Мне Серёга Войновский однажды рассказал, как он утром подорвался с кровати, рванул в туалет по нужде, о собственные ноги запинаясь. А там, на троне белом, дверь не закрывши, жёнушка его восседает, тужится, бедненькая, так, что аж жилка на лбу подёргивается. И вдруг как заорёт, увидев его сонное чувырло пред собой.
Серёга, ясен пень, сразу же перехотел и по большой, и по малой нужде. Всё в трусы махом и оформил. Как представлю, что самому придётся когда-нибудь такую картину лицезреть, так ни пить, ни есть не захочется никогда. Чтобы туалет в принципе не нужен был.
Я знаю, вы сейчас спросите, мол, как можно жить без женской ласки и тепла? А кто сказал, что я обделён женской лаской? Есть, между прочим, один телефончик, который меня частенько выручает.
Какую захочу, такая и приезжает. Сама. Без всяких вызовов такси. И ни цветов ей не надо, ни конфет. Аспирином тоже не балуется – всегда к бою готова. Прибыла в обозначенное время, коньячку со мной накатила, по душам поболтала, одёжки с себя скинула, все мои прихоти, не важно, какие конкретно, исполнила и обратно к себе умотала. И ей хорошо, и мне неплохо. Ласки как в сказке.
А с теплом вообще фигня вопрос. Дома у меня батареи так кочегарят, что хоть форточки не закрывай. Пот со лба вытирать не успеваю.
Да и спать я люблю один. Для меня важно, чтобы в кровати простор был. Руки-ноги раскидал по сторонам – благодать. Никто тебя в бок не толкает, в ухо не храпит. И туалет, самое главное, по утрам всегда свободен.
Уверен, вы меня снова попытаетесь подтрунить, мол, телефончик тот спасительный мне якобы в копеечку влетает. Смешные такие. Да ни одна приходящая барышня столько средств денежных и соков жизненных из меня не высасывает, как это делала бы жена.
Я специально прикидывал финансовые расходы на обслуживание лиц симпатичной наружности. Так прикинул, что прикрикнул. От ужаса. Катастрофически невыгодно жить рядом с одной и той же физиономией. И это только если о совместном проживании говорить. А ведь чтобы ввязаться во все эти совместные никчёмности, надо ещё и процесс бракосочетания выдюжить, что никак не сочетается с моими жизненными планами. Такое вот несочетающееся сочетание.
Одни только кольца обручальные… Сколько эти кольца стоят, вы видели? Мамулечка моя красотулечка!
Заходил я на той неделе в ювелирный. Рядом с салоном топтался, человечка ждал, вот и решил время скоротать, поглазеть хоть на что-нибудь. Лучше бы не заходил. Мне на одни кольца почти год батрачить придётся. Дешёвку же не купишь – суженая потом до конца жизни будет мозг возбуждать, щедрость твою невероятную вспоминать. Хотя сама только при мне этот аксессуар носить станет, а при выходе из дома – в сумочку швырять.
А ещё ведь нужно, не забывайте, платье свадебное – обёртка на сутки по цене пахоты за полгода. Куда это годится? Плюс лимузин арендуй, тамаду с фотографом найми, гостей прожорливых накорми… Наиглупейшее вложение средств получается. Притом что через год, если не раньше, всё равно развестись придётся.
Выгоднее, знаете ли, застрелиться, чем жениться. И хоть женщин я люблю, в загс меня никакой силой не затащить. А дети и вне брака легко рождаются. Сам тому наглядное подтверждение.
Правильно Гаврилыч, напарник мой по работе, говорит: обручённый – значит, обречённый, а женился – значит, опустился. Пока ты один, у тебя всё срастается: деньжата уходят куда надо, времени свободного навалом, настроение всегда преотличное. А как брак себе устроил, так и жизнь вся стала, мягко выражаясь, один сплошной брак: средства махом испаряются, на себя и на друзей ни минутки не остаётся, сам на взводе из-за любого пустяка.
Какой тут может быть карьерный или жизненный рост? Только бухать. Безбожно бухать. Назло этим тиранкам шибко умным. Чтобы жить нас не учили. И пить, если уж такое дело, тоже – этому ремеслу мы сами кого хочешь научим.
Как видите, из всего мною сказанного напрашивается один-единственный вывод. Простецкий такой, как образ жизни моего Дауна. Не стоит, братцы! Не сто-ит!
На какой слог ударение?.. Стоп! Это вы сейчас о чём?!

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О ВРАЧАХ

Спешу развеять все ваши сомнения относительно моих кроватных способностей. Уж поверьте, ни одна барышня пока что не жаловалась. Да и как тут жаловаться, когда тебе за сущие пустяки столько деньжат отстёгивают. Успевай только грамотно шевелить тем, чем Боженька наградил. И у врачей регулярно проверяйся, чтобы в принципе было чем шевелить. Товар-то скоропортящийся.
Я тоже недавно проверялся. У уролога. Посреди минувшей зимы в туалет зачастил по струйным делам. Но с фонтаном ничего общего не имел. Куда больше на старый смеситель был похож: кап-кап, кап-кап… Подождал месячишко – особо ничего не изменилось. Решил тогда в больничку наведаться. Впервые за пять лет. Если не за десять.
Кажись, со времён призывной комиссии докторам так и не показывался. Помню их тогдашние упрёки в мой адрес: веса маловато, на левое ухо глуховат, с различением цветов проблемка, даже плоскостопие диагностировали. А в итоге – годен! Башка ведь на месте, хоть и сотрясённая в детстве, руки-ноги тоже целы…
Ну, пришёл я, значит, зимой к урологу. Всю ситуацию ему обрисовал. В ответ, будто прямым в челюсть, раздалось: «Простатит, молодой человек!»
У меня самого кулаки зачесались сразу же, потому что за такой гнилой базар наказывать надо. Сдержался кое-как. И потребовал чёткого подтверждения дерзкого диагноза.
Эх, лучше бы сразу в морду дал. Тогда бы никто на мою простату не покусился и в заднем проходе ковыряться не стал. Позор! Сразу девчонок по вызову вспомнил. Но они хотя бы деньжата за такие унижения получают. А я… Позор! Позорище!
После нескольких анализов, включая один жутчайший, не буду о нём рассказывать, уролог навыписывал мне всяких дорогущих лекарств. Я не стал выяснять, почему их следовало приобретать в конкретной аптеке, а не в любой другой, где цены ниже. Просто уже всерьёз боялся провоцировать этого мутного дядьку. Он женщинами, похоже, вообще не интересовался. А чего ожидать от таких, даже представить страшно. Поэтому я покорно согласился на огромные затраты и на глотание всякой гадости, лишь бы только самому было что выписывать в туалете.
Сработало! Уже через недельку поливал, как пожарные из шланга. А в плане стойкости мой агрегат вообще никогда сбоев не давал. Поэтому, видать, не так страшен простатит, как его малюют в рекламе. Помощница уролога примерно то же самое и сказала.
Эта рыжая бестия ещё тогда, при первом моём визите, когда я предмет медицинского наблюдения наглядно демонстрировал, поглядывала на меня жадновато. С ней мы окончание лечения и отпраздновали. Так сказать, на практике убедились, что всё в норме. Она даже денег не стала просить. Лишь иногда встречаться предложила.
Я в те дни всерьёз подумывал вычеркнуть из памяти волшебный телефончик. С врачихами-то и дешевле, и страстнее, и липовый больничный для работы всегда соорудить можно.
Вот только не всегда они к тебе приехать могут: чуть ли не живут в своих больничках, труженицы неуёмные. А я, как мне приспичит, долго ждать не могу. Поэтому пришлось отказаться от идеи окончательного перехода на эконом-вариант.
Девушки в белых халатах – вообще единственная радость для пациентов. Для мужиков, по крайней мере. Потому что в самих кабинетах и коридорах больницы, прямо скажем, тоска зелёная. Чаще даже серая. Ещё и воняет – то лекарствами, то анализами чьими-нибудь. Пока очереди своей дождёшься, уже в другой кабинет надо будет. Туда, где откачивают.
А сидеть и ждать, пока тебя примут, в любом случае придётся. Даже если специалист узкий. У них вечно – что ни обед с планёркой, то пенсионер какой без очереди. Хаос полнейший!
Талончиком перед их носом махать бессмысленно. Можешь сразу подтереться. Это куда проще и приятнее, чем спустя пару часов, если повезёт, попасть-таки к врачу и услышать нелепый или, чего хуже, страшный диагноз.
Я года три назад подкашливать стал после нагрузок физических. Спал нормально, грудь не болела. Соответственно, бронхит с туберкулёзом отпадали. Пошарился в Интернете и по симптомам понял, что у меня фарингит. Уже хронический.
Как раз сильно простывал за месяц до этого, а долечиться до конца не удосужился. Не хотелось долго в койке полёживать и коллег своих вынуждать пахать сверх нормы.
И вот пришлось мне на работе смельчака одного задерживать, который чёрт-те знает как на территорию базы проник. Пока бежал за ним – ничего. Как повязал – раскашлялся, что аж морда покраснела.
Мужики дикий кашель услыхали и скорую вызвали без моего ведома. Врачи прибыли, с опаской на меня посмотрели, давление измерили и заявили, мол, точно, сердце – в больничку ехать надо.
Я им про фарингит давай втирать, а они своё заладили. Уверяли, что если не поеду с ними, то могу загнуться прямо на работе.
Да только наш род не из пугливых! Отправил я врачей обратно. Причём в грубоватой форме. Они лишь руками развели, но всё-таки заставили напоследок какую-то пастилку рассосать. А она мятненькая оказалась – в горле сразу свежо стало. Ну и подкашливание вместе с тем исчезло, как после таблетки от фарингита.
Врачи, ясен пень, умничать стали. Дескать, нечего было с ними, учёными, спорить. Сердце – значит, сердце! Но я-то знаю, что у них частенько нестыковки случаются: сперва человека от краснухи лечат, а потом выясняется – индеец.
В общем, попросил их давление мне измерить ещё раз. Ну, измерили. Показатели те же самые оказались. Ничего, говорю им с ухмылкой, что у меня с детства вегето-сосудистая дистония? Они на меня уставились, как на шизика, и попросили больше по пустякам не вызывать. Первое апреля зачем-то упомянули. Сказали, что до него ещё несколько месяцев. Юмористы вшивые!
Кстати, о вшах тоже есть что рассказать. Но буду предельно краток. Они у меня на черепушке вдоволь пожили, когда я шпендиком был.
По сей день с содроганием вспоминаю тот безжалостный докторский приговор: «Обрить наголо!» Других моих одноклассников мазями какими-то лечили, вычёсывали, как болонок. Был, значит, способ. А меня без всяких размышлений – обрить!
Перед глазами сразу всплывает конопатая морда Павлуши Девяткина, который у нас в классе на задней парте сидел, прямо за мной. Он тогда за «лысую синичку» несколько раз зубы выплёвывал. До сих пор, наверное, манную кашку через трубочку посасывает.
Зубы – отдельная тема. Стоматологов я больше всего ненавидел. Не за то, что они больно делали. А за то, что уверяли: «Неправда, совсем даже не больно». Ещё с такой нахальной рожей всё это произносили, что хотелось у них бур выхватить из рук и самому в сверлении поупражняться, клад внутри зубов поискать.
Чего я боялся, так это сдачи крови. Когда врачиха хватает тебя за палец, а ты беспомощно глядишь на приближающееся к фаланге лезвие и, в ужасе сглатывая, чуть ли не давишься слюной, в голову начинают лезть всякие мрачные мысли. На кладбищенскую тематику, например.
Отчётливо представляешь себе, как эта тётка красуется в гробу, сполна получив за все свои кровавые злодеяния. А она, словно поняв, о чём ты думаешь, как можно больнее тычет остриём в кончик пальца и, почти смакуя, лишает тебя нескольких граммов крови.
Мечтал даже, когда вырасту, стать главврачом и упразднить к чертям эту бесчеловечную процедуру. Свыкся с ней только ближе к старшим классам. Ещё и пользу научился извлекать. Прикидывался, будто сознание начинаю терять. Зачем? Да чтобы нашатырного спирта нюхнуть. Меня с него, не поверите, торкало не по-детски. Но на вкус пробовать не отваживался – одеколончиками ограничивался.
И вообще меня больше не кололи с тех пор. Хотя нет, вру. На призывной в военкомате один из самых старых врачей положил глаз на мой позвоночник. Я, дурачина, сам перед этим на боли в пояснице пожаловался. Пришлось делать снимок. Взглянув на него, дедуля смещение позвонков узрел и почти сотню уколов мне назначил. По четыре штуки в день, потому как препараты разные.
Поначалу терпимо было. Так, пощиплет чуток, и всего делов-то. Но через неделю – новокаин мне в задницу! – на стены готов был лезть.
Врачиха все уколы ставила в одно и то же место. Я несколько раз её просил, так сказать, разнообразие внести. А она просто одну булку на другую сменила и продолжила бомбардировку. Твердила, что иначе толку не будет.
Толку, сразу скажу, не было в принципе. Поясница по-прежнему ныла, срака гудела от уколов, и врач решил, что ошибся с выбором препаратов.
Я жаждал объяснить этому старому маразматику, что он с выбором жертвы ошибся, и на секунду даже представил себе отчётливо, как мой кулак впечатывается в его разухабистый шнобель. Но всё-таки не стал рисковать, чтобы не лишить себя возможности сходить в армейку. Как раз на последнем курсе техана учился. Поэтому соврал, что продолжу лечение, и со спокойной душой на всё болт положил.
Поясница пришла в норму чуть позже. Уже в армии. Сама по себе. Без всяких уколов. Просто надо было, как оказалось, меньше сидеть за партой. Движение – лучший доктор. Ну и коньячок с вискариком тоже неплохо лечат. Главное, чтобы без передозировок.
Как вы, наверное, уже поняли, почти всё из рассказанного происходило со мной либо в детстве, либо в студенчестве. Теперь же я к врачам ни ногой. Решил, что если помру, то исключительно своей смертью. Пускай жизнь сама меня колет, режет, пилит, сверлит. А людям в белых халатах с их халатностью давно уже никакой веры нет.
Даже Маринка – санитарочка молоденькая, недавно в нашу районную больницу устроилась, – и та мне наврала. Я с худышкой этой пару недель назад в автобусе познакомился. Ближе к конечной стрельнул у неё номерок телефона, свой тоже оставил. Ну а на выходе уже к себе в гости пригласил, потому что искренне хотел накормить и обогреть бедствующую натуру.
Она согласилась, а сама не пришла. Эсэмэску потом прислала, мол, не готова к первому встречному сразу же домой являться. Про свидания какие-то залепетала, глупенькая. Вот и пришлось мне по привычке звонить тем, кто всегда к бою готов. Пускай даже и за денежку.
В общем, граждане, зря вы подумали, будто я в свои тридцать с гачком уже ни на что не способен. Надо быть абсолютно отчаянным, чтобы ради нескольких чмоков приглашать к себе красоток, за час получающих больше, чем ты за целую смену. Пускай отрабатывают хавчик по полной программе. У меня дома не служба знакомств для лузеров. Держаться за ручки, глазками хлопать да минералочку попивать как-то не впечатляет. В школе я давно уже не учусь.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О МАРШРУТКАХ

Зациклился я чего-то на порнушке. Поговорим лучше о другой её разновидности. За которую тоже надо платить – пускай меньше, зато чаще. Удовольствия от неё, увы, не получаешь. Но отказаться – себе дороже. Такой вот садомазохизм получается.
Не зря говорят: тише едешь – дальше будешь. Жаль только, что водители маршрутных автобусов никогда об этом не слышали. Они предпочитают ехать быстрее и до конечного пункта в итоге не доезжать. Проезжать тоже любят, особенно нужные людям остановки. И переезжать не забывают – наши ноги, например, или двойную сплошную.
Мне даже начинает казаться, что они как раз за это зарплату и получают. И чем сумасброднее водитель, тем выше его оклад. По крайней мере, когда звонишь их руководству и выражаешь своё недовольство, на другом конце провода твои речи воспринимают удивлённо, дескать, какие могут быть претензии к такому-то асу…
А на следующий день ты заходишь в салон того же автобуса и видишь за рулём всё ту же морду, вновь замышляющую что-то недоброе. Становится даже немного стыдно за то, что вчера ты позволил себе усомниться в квалифицированности этого лютого шоферюги. И, внезапно врубаясь головой в поручень, понимаешь: дело не в чьей-то манере вождения – держаться надо было лучше, обезьяна беспалая.
С кондукторами уже не так всё очевидно. На первый взгляд, они только деньги с нас драть горазды, а объявлять остановки не обязаны. Я одному такому, молчаливому, явно из бывших узников, предъявил однажды. Ну, как предъявил – в плечо пихнул со злости. Так он монтировку из-под сиденья своего достал и по голове мне заехать собрался. Благо удалось наклониться – по двери входной удар пришёлся. И это ж при всём честном народе!
Однако никто тогда и слова не сказал. Будто не было в салоне ни меня, ни того упыря. А кто не за меня, тот априори против меня.
Короче, я быстренько уловил моральный климат в пассажирских кругах. Каждый сам за себя. Поэтому с тех пор ни в разборки чужие не встреваю, ни на вопросы не отвечаю, ни плату с задней площадки ни за кого не передаю, ни форточки по просьбам не открываю. И даже если ноги кому-то оттопчу, то извинений, ясен пень, никто не услышит.
Тщедушные старики – исключение. Им и место всегда уступлю, и сумки поднять помогу. Такой уж я.
С кондукторами, между прочим, тоже перестал спорить. Каюсь. Осознал, что с собой надо таскать путеводитель по городу, а не посторонних людей вопросами заваливать. Ежели чего и спрашиваешь, так заплати, как в справочном бюро. И от монтировки не уворачивайся, иначе сам будешь стоимость разбитой двери возмещать.
Я тогда, правда, всё же не рассчитался. Даже за проезд ни копейки не стал отдавать – в знак протеста. Напротив, в довесок к материальному ущербу ещё и физический нанёс. Кондуктору. Его паяльник после четырёх прямых ударов конкретно так разбарабанило.
Последствий я не боялся, потому что уже понимал всеобщее отношение к происходящему. Всем было по барабану, если кто не догнал. Эта биомасса только билетики свои разглядывала в надежде на внезапное счастье да освобождающиеся сиденья подкарауливала, чтобы побыстрее их занять.
Почему же с кондукторами не так всё очевидно, спросите вы? Дело в том, что их потихоньку начинают электроникой заменять: турникеты ставят на входе в салон, карточки всякие приобретать заставляют для оплаты проезда.
Казалось бы, теперь уже никто тебя не обсчитает, не обматерит, не угостит кусочком железа по зубам. Но и сам ты копеечку не сбережёшь, пар не выпустишь, кулачишки не разомнёшь. Романтика уходит в прошлое. Окончательно и бесповоротно.
Скоро, глядишь, и водителей в расход пустят – на автопилоте гарцевать будем. Придётся тогда на пассажирах отрываться. А что здесь такого? Им ведь по барабану всё. Так отчего же не устроить себе моральный разогрев перед дежурством? В маршрутках всегда полно желающих отовариться.
Сами, между прочим, и провоцируют. Причём не обязательно на драку. Это я о девчонках в коротеньких юбчонках. Серьёзно так обстановку накаляют, развратницы. А потом угадать пытаются, кто их за филейную часть ущипнул.
Вы только про меня ничего не подумайте. Я всего-то четыре раза щипал. Душу себе согревал. Одну из грелок, кстати, Машуткой звали. Она единственная мою шутку в маршрутке по достоинству оценила. Иначе не вышла бы со мной на конечной и не стала бы напрашиваться к незнакомцу в гости.
И ещё немного о климате. Но уже не о моральном. В автобусах, особенно в пазиках, он вполне себе гуманный. Я бы даже сказал, специально для нас устроенный.
Вы думаете, почему там печки летом на всю катушку шпарят? Да потому что пассажиры перебарщивают с открыванием форточек. Вот перевозчики и делают всё возможное, чтобы никого в салоне не продуло, и долгожданные отпуска не были омрачены. А люди этого не ценят.
Но главное, чтобы в столь жуткой парилке никто окончательно воздух не испортил. Иначе вообще до отпуска не доживёшь – задохнёшься прямо там же, в салоне.
Я, кстати, и сам люблю втихаря газку поддать, особенно при выходе из автобуса. Пускай биомасса наслаждается. Мне не жалко.
Ну а зимой в маршрутках, наоборот, весь салон промерзает. Это уже чтобы никого из пассажиров не разморило случайно. Иначе остановку свою проспишь, на работу опоздаешь и будешь, что не исключено, уволен.
Трудоустроиться посреди зимы ой как сложно: весь народ в городе торчит, мест вакантных нигде нет. Поэтому боже упаси закемарить в маршрутке, особенно с утра. Лучше уж помёрзнуть немного.
Уверен, вам не терпится узнать, почему я гундошу и при этом не покупаю машину. Дело совсем не в деньгах. Хотя бы потому, что нет их, денег этих самых. Лишних, по крайней мере. А если б даже и были, то всё равно не стал бы автовладельцем. Техосмотры, починки, покраски, мойки, заправки, стоянки с гаражами – зачем мне все эти заморочки?
Вдобавок ещё, чего хуже, собьёшь кого-нибудь. Или в тебя самого лихач какой-нибудь врежется. Боюсь представить, что потом будет. Возможно, придётся этому гонщику машину спалить. Не удержусь ведь от такого соблазна. И по этапу почём зря пойду. А оно мне, уважаемому человеку и ценному рабочему кадру, надо примерно так же, как водителю маршрутки – светофор.
Поэтому возитесь-ка вы сами со своими четырёхколёсными красотками. А я двуногих предпочитаю. Без всяких обязательств.
В маршрутках тоже ни за что не отвечаешь, и в этом их прелесть. Не надо ни за дорогой следить, ни за сохранность транспортного средства беспокоиться. А попадёшь в аварию – козёл отпущения за рулём сидит. Хочешь – дыню ему расколоти, чтобы водить научился; хочешь – спокойненько пересядь в другой автобус и дальше езжай, куда путь держал. Лепота! Особенно если первый вариант рассматривать, с мордобоем. Он у меня всегда в приоритете. Ну, если повод, конечно, стоящий.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О ФУТБОЛЕ

Кто сказал, что футбол в России спорт номер один? Пускай отзовётся – я не обижу. Просто жуть как интересно, что конкретно он имел в виду: уровень зарплат футболистов, степень отмороженности фанатов или нечто иное? В чём лидерство-то заключается?
Вот смотрю на результаты национальной сборной за последние лет пятнадцать и совершенно теряюсь в догадках. То ли живу среди кротов, то ли самому пора до ближайшего отдела оптики прогуляться.
Футбол и раньше-то не у всех россиян в почёте был, чего лукавить. А совсем недавно в стране нашей, как я слышал, какой-то вундеркинд приказал систему проведения соревнований изменить.
Командам теперь даже в минусовую погоду играть приходится, и газончики, сами понимаете, далеко не всегда свежестью отдают. Превратили и без того унылое кинишко в откровенную порнуху, чтобы современным тенденциям соответствовать и жить как в бреду. Только здоровье игроков и фанатов губят.
Друзья всё порываются позвать меня на ночь в бар, который в соседнем доме открыли с полгода назад. Говорят, экран там здоровенный на стене, каждый день футбольные матчи в прямом эфире. Предлагают пивка взять и поболеть.
Исключено! Я с пивка так сильно болею, что вряд ли кто из друзей потом нянькаться со мной захочет. К тому же это чревато для них сломанными носами.
Я как переберу всякой гадости, так сразу с чьим-нибудь личиком в «раскраску» поиграть хочу, как фанат заправский. Могу и по голени пнуть, как футболист. А нет пивка – нет и пинка, всё тихо, все целы. Поэтому лучше без пенной дряни обойтись. И без футбола.
Вот волейбол, баскетбол и хоккей, да, люблю! Они гораздо динамичнее. Атака туда, атака сюда… Уследить не успеваешь.
А футбол? Ждёшь по пять минут, пока эти инвалиды до ворот доползут. Ладно бы хоть в створ попадали. Так ведь по фонарям же лупят! И ради чего, спрашивается, болельщики по полтора часа собственного времени тратят? Чтобы увидеть с десяток ударов по воротам, из которых порой ни один и голом-то не обернётся?
Никогда не забуду, как мы с Коваленычем и Слонярой, одногруппниками моими, ходили в студенческие годы на игру местной команды. Я тогда, смеха ради, прямо с трибун в темнокожего защитника гостей бананом зашвырнул. Так и то в ворота попал! Это было единственное их взятие за весь матч, потому что он всухую завершился – по нулям.
Мне потом за меткость даже награда досталась – халявная поездка в участок на уазике. Вполне мог за решёткой несколько суток прокуковать. Хорошо, что менты попались порядочные, понимающие. Как услышали, что я бананометателем стал со злости, якобы не мог на жалкую игру родного клуба спокойно смотреть, так сразу же и отпустили. Их тоже бесит, что наши налоговые отчисления уходят на содержание таких вот бездарей, которые в здоровенные ворота малюсеньким мячиком попасть не могут.
А как они лёжа на газонах корчатся? Это ж целого «Оскара» достойно! Нет у них принципа: получил по правой щеке – отвечай ударом в левую. В футболе всё иначе: задел тебя кто-то ненароком – имитируй пулевое ранение, загибайся, задыхайся и не оживай, пока врага с поля боя не попросят.
Потому-то у меня ещё с детских лет с футболом не заладилось. Мы когда с соседними школами играли, наш физрук приказывал валиться на землю после каждого столкновения. А я упорно не желал тренерскую установку выполнять. Мне – по ноге вместо мячика, я – по наглой морде в ответ. В итоге с седьмого класса перестал вызываться в школьную сборную.
Оно, между прочим, и к лучшему. В техникуме у нас всё равно не развивали футбол. Как и в армии. Получается, что пришлось бы выделяться из толпы. Ни к чему это. Лучше своим человеком быть, а не врагом народа.
Как представлю, что продолжил бы футболом заниматься, до профессионала, глядишь, дорос бы, и в меня кто-то с трибун в гневе бананом или ещё чем кинул, как я тогда, в студенчестве, – ох, долго бы пинал, только не в ворота.
Лучше уж в охране порядок блюсти. Миллионов, ясен пень, не получаю. Зато никто меня там не трогает. Это, наоборот, моя прерогатива. Пускай боятся.
А в последние года три я совсем от футбола отвык. Для меня слово «пасуй», скорее, призыв к тому, чтобы слабую карточную комбинацию сбросить. А слово «навешивай» – чтобы парочкой апперкотов кого-нибудь наградить. Я в этом специалист опытный, могу и «на головку», если кому захочется. Лишь бы только «забивай» никто не выкрикнул случайно, когда возьмусь навешивать. А то я привык всё делать до победного.
Ладно, вы уж меня извините, но про футбол, пожалуй, хватит. Тошно мне от этой темы. Устал я. Пойду отдохну, телевизор немножко посмотрю. Там хоккей уже начался. Чемпионат России. Моя любимая команда с заклятым соперником играет. Праздник для любого болельщика.
Так-с, где у нас спортивный канал? Это не то. Тоже не то. Ага, вот он.
Стоп!.. Не понял. Какой ещё футбол?! Какая такая национальная лига?! Вы уже достали этих запинашек показывать!
Куда ни переключишь – сплошные сериалы, концерты, развлекаловка и футбол, футбол, футбол. Хоккей где, я вас спрашиваю?
Нет, вы это видели? Произвол! Откровенное навязывание чуждых мне интересов. Почти зомбирование. И как прикажете после такого к футболу нормально относиться?

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О ЕДЕ

Ещё немного о пиве. Это ведь я сейчас его не уважаю. А в студенчестве-то литрами хлебал. Вперемешку с прочей дрянью. С теми же одеколончиками, в частности. И закусывал чем придётся: то засохшими корками с майонезом, то огурцами-семенниками, то колбасой ливерной, то шкварками.
Ядерная смесь, скажете? Так потому и перестал дурью маяться. Надоело каждые выходные возле унитаза просыпаться, ещё и в субстанции сомнительного происхождения.
Хотя вот не понимаю, почему другие чёрт-те что жрут и не превращаются после этого в вулканы. У меня одногруппник борщ всегда компотом запивал. И ничего. Только улыбался да облизывался, падла. Всегда ему хотелось в пятачину дать, чтобы нос как сухофрукт стал, а из него свекольного цвета жидкость сочилась.
Мой лучший друг детства, Вовка Хуторков, вообще бутерброды адские делал. Хлеб вареньем намазывал, чаще малиновым или смородиновым, а сверху всё кетчупом заливал. Ел – не морщился. За один присест по три-четыре куска уминал. И хоть бы хны. А я от одного только вида этих бутеров мог извержение устроить. Где логика, спрашивается?
В общем, перехотелось мне после армейки всякую дешёвку квасить и хавчик сомнительный потреблять. Перешёл на коньячок с вискариком, иногда могу побаловаться кофейком, чайком или холодным молочишком. К еде тоже строго относиться начал. Ведь в наше время всё, что не своими руками приготовлено, опасно не только для здоровья, но и для жизни. Не враг я самому себе. Поэтому старался абы что в рот не закидывать. Лишь иногда, когда не было другого выбора, фастфудом давился.
Года полтора назад зачастил у каких-то азиатов пирожки покупать. Не то чтобы вкусные, зато дешёвые. Эти узкоглазые тогда повадились торговать рядом с нашей базой, все окрестные общаги горячей продукцией обеспечивали. Мы с коллегами-охранниками нарадоваться не могли, ведь поблизости ни одного магазина не было, и на работу еду из дома приходилось таскать.
Я недели две ни о чём не беспокоился. До тех пор пока не отравился прямо на смене. Раз, потом ещё раз, ещё… За считанные дни несколько жидких посылочек в рабочий туалет доставил. Чуть не окочурился.
Поначалу даже не подумал на тех торгашей. А потом заметил, что собак в нашей округе гораздо меньше стало. Вот тогда-то картина и прояснилась.
Кстати, у азиатов торговля весьма бойко шла. Они к тому моменту уже морозильной камерой разжились. Помимо пирожков, стали ещё и пельмени ручной лепки продавать. В обычных полиэтиленовых пакетиках, на которых было от руки написано маркером – «домашние». Я не рискнул пробовать. Даже по полтиннику за кило. Нечего у обитателей общаг доступные полуфабрикаты отбирать.
Брезгливость стала моим верным спутником надолго. Теперь стараюсь готовить самостоятельно. В микроволновке легко сварганить кашку, картошечку, вермишельку или ещё что-нибудь нехитрое. Даже курицу-гриль можно.
Уважаю и салатики. Летом – из огурцов и помидоров. Зимой – оливье. По виду они, конечно, далеки от ресторанных. Больше на беспорядок в детской комнате смахивают, когда повсюду здоровенные кубики разбросаны. Зато на вкус – пальчики оближешь, ещё и из-под ногтей остатки высосешь. По крайней мере, никто ещё из друзей на мои салаты не жаловался. Пускай рискнут!..
Впрочем, больше всего я люблю супчики. Всегда их варю. Каждую неделю. Это ж проще простого. Накупил пакетиков со всякими там рассольниками, щами, гороховыми и грибными супами, закинул в ящик про запас, а потом только успевай воду кипятить да содержимое упаковок туда высыпать. Не всех сразу, разумеется. А то нехилое слабительное получится.
Даун мои кулинарные шедевры просто обожает. Ему дорогущий «Кискас» постоянно покупаешь, а он морду тряпочную воротит, не признаёт все эти изыски. Вечно из моей посуды норовит полакать, стоит только отвлечься.
Я ему поначалу подсрачники давал, чтобы в дальнейшем избежать крысиных замашек с его стороны. Но потом осознал, что котяра-то у меня не совсем тупой и в хавчике прилично разбирается. Мне даже лестно стало. Отменно, значит, готовлю.
А чтобы убедиться в этом, сам отведал «Кискаса». Буквально чуточку. Только чтобы сравнить. И вот тогда-то понял, почему Даун именно моё варево предпочитает. Невозможно ведь эту кошачью дрянь жрать. Не перчёная вообще!
Для себя уяснил: уж если котяра мой не жалует какую-либо еду, я к ней тем более не прикоснусь. Напитки – исключение. Здесь сугубо на свои вкусы ориентируюсь. Одной водичкой из-под крана, как Даун, точно не напьёшься.
Кстати, теперь вы наверняка и сами понимаете, почему я не захотел прошлым летом за границу смотаться с Люськой Гумеровой, одной из моих воздыхательниц. За её счёт, между прочим! Боялся там помереть с голодухи. С какой стати? А вы почаще телевизор смотрите и газетёнки почитывайте.
Разве может впечатлить меню, в котором упомянуты, например, жареные скорпионы, тушёные лягушачьи лапки, суп из акульих плавников, запеканка из крокодильих яиц или – срочно дайте мне ведро! – бычий анус?
Многие девки и сами не отваживаются всё это пробовать. Отговорки – одни и те же. Люська, например, про диету твердила перед отлётом. Я её даже подкалывал: «А вдруг эти блюда низкокалорийные?» Но она продолжала увиливать, мол, даже не догадывается об энергетической ценности той или иной порции, поэтому боится поправиться.
Действительно, негоже улетать за рубеж стокилограммовой стройняшкой, а возвращаться домой с лишней пятёркой на боках, что кардинально меняет всю картину.
Между прочим, вернулась Люська точно такой же. Ну, внешне, по пропорциям. Зато ра-адостная была! Уверяла, что благодаря диете и активному – ага, как же! – отдыху сумела потерять за границей три с половиной килограмма.
Правда, не слишком долго радовалась. Уже через пару недель мрачнее тучи была. Признаваться не хотела. А потом как-то среди ночи сама мне позвонила и давай реветь в трубку, мол, не сдержалась, соскучилась по вкусняшкам и за неделю набрала вдвое больше кило, чем в поездке сбросила. Бедненькая.
Не умеем мы себя контролировать. Не у-ме-ем! Сила воли – на нуле. Готовы жрать что угодно. Даже без повода.
Я в позапрошлом месяце заходил в ближайший к дому отдел ксерокопий, нужно было пару страничек паспорта размножить. Открыл дверь офиса, а там мужик какой-то, стоявший ко мне спиной, внезапно схватил со стола бумажки и начал их рвать и глотать, почти не разжёвывая!
Обернулся он только секунд через двадцать. Недоумённо на меня посмотрел – и давай отплёвываться. Оказалось, мужик кое-что перепутал. Думал, что это его начальник с важной встречи вернулся.
Я, кстати, тоже перепутал. Зашёл сдуру в какую-то «Копилку». А нужная мне «Копирка» вообще в другом крыле здания была…
Что уж тут поделаешь? Привычка у людей такая. Ведь мы ещё с младенчества начинаем тянуть в рот всё подряд. Просто за кем-то родители почти не следят, и такие дети вырастают закалёнными, привыкшими к пыли, грязи, микробам. А за кем-то постоянный контроль ведётся, не дай бог хоть одна соринка чаду в ротик попадёт. О каком тогда внутреннем иммунитете можно говорить? Только коньячок и выручает.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О СОБАКАХ

Если б я не любил тишину всем своим существом, то, вероятно, и против гавкающих созданий не был бы так ожесточённо настроен. Но когда ежедневно у тебя за стеной кто-то воет, скулит, тявкает, ещё и с улицы по ночам безостановочный лай дворняг доносится, тогда покой может только сниться.
А уснуть в подобных условиях ничуть не легче, чем бокал кипятка залпом выпить. Поэтому остаётся лишь сокрушаться из-за того, что в мире существуют такие вот наимилейшие твари, и ножики на всякий случай точить. Дело-то фаршем пахнет.
Могу ещё понять, когда у соседей дети орут. Конечно, тоже выводит из себя порой, но это хотя бы вполне естественный жизненный процесс. Продолжение рода, семейная ячейка и всё такое.
Шавки в этот процесс ну никак не вписываются. Если уж в дом их притаскиваете, то и успокаивать будьте любезны. Даун мой почему-то никому из соседей спать не мешает. И жизни ни чьей не угрожает.
А собаки? Вы задумывались, какую опасность они из себя представляют? Не только бродячие. Домашние – тоже. Всё бы им на кого-нибудь броситься да хавчик свой отработать. Причём напоказ.
Нет, за Дауна я как раз ничуточки не беспокоюсь. Он у меня котяра домашний. Как колокольчиков своих лишился, так и на улицу рваться перестал.
Больше за безопасность друзей ратую. Некоторые из них чересчур уж пугливые. Особенно Коваленыч и Васька Потылицын.
Васька в школьные годы, когда с уроков окольными путями возвращался, на собачью свадьбу попал. Эти зверюги ему левую ногу прокусили, правую тоже зацепили, портфель чуть в клочья не изодрали. Если бы сучка тогда через дорогу внезапно не рванула, не видать бы Ваське спасения. Полёг бы прямиком на безлюдном тротуаре. И никто бы не хватился парня. Немудрено, что его с тех самых пор воротит от песни «Сука-любовь».
С Коваленычем всё по-другому было. Он, когда в техникуме ещё учился, побежал за угол покурить. А там чей-то питбуль дела неотложные справлял. И явно не рад был случайным свидетелям. Настолько угрожающе рыкнул, что одногруппник мой в ужасе на землю шмякнулся и пошевелиться не мог. Благо хозяин вовремя подоспел – обошлось без крови, без мяса. Но Коваленыч по сей день заикается. И курить боится: всё ему питбули какие-то в сигаретном дыму мерещатся.
Вот так у бедняг и выработалась жутчайшая неприязнь к этим тварям. Как услышат лай – вздрагивают. Немудрено, что они ко мне в гости всего по разу пришли и больше не хотят: соседи по этажу дома псин держат, а про намордники с поводками и ведать не ведают.
С год назад на меня овчарка соседская тоже попыталась броситься, пускай и на улице. Так я просто за булыжником здоровенным наклонился и… Да и всё, собственно. Сразу смирненькая стала. И гавкало своё позорное захлопнула моментально. В отличие от хозяйки, которая со всеми без разбору грызётся.
Мне даже иногда кажется, что она вовсе не хозяйка, а мамаша той овчарки. Больно уж морды похожи.
Эта клуша пятидесятилетняя начала меня уму-разуму тогда учить. Но демагогия быстренько на нет сошла. Я сразу предупредил, что подолгу дискутировать не умею, и всех, кто на меня просто так кидается, без лишних разговоров отправляю на свидание с ангелами.
Для пущего эффекта полез во внутренний карман и ключами звякнул. Соседка заскулила: «Помогите! Убивают!» Прохожие, ясен пень, притормозили, на меня уставились. А я лишь пальцем у виска покрутил, усмехнулся и домой пошёл.
Не поверите, но с тех пор эта дурында всегда держит псину на поводке. И как только меня увидит, особенно в униформе охранника, так сразу же фукать начинает, чтобы зубастая питомица почём зря не надрывалась. Боится, собака плешивая.
Зато потом она на других отыгрывается. На тех, кто попроще да послабее. Обязательно к кому-нибудь прицепится, мол, не кури, не мусори, не целуйся на людях… А если её в ответ посылают куда подальше, то соседка грозится овчарку с поводка спустить.
Одного наркомана, действительно, проучила: помогла ему старые следы от уколов свеженькими укусами разбавить. Потом неделю довольная ходила, дева старая. Сияла так, словно её замуж кто-то позвал.
Она и ей подобные лучше бы говнецо за своими хвостатыми убирали с таким же рвением. Тогда, глядишь, и душонки бы свои очистили – вместе с газонами. Но пока от них, что от хозяев, что от шавок, ничего полезного ожидать не приходится. Только срач. Словесный в том числе.
Удивительно даже, что никто не борется с этой гавкающе-гадящей проблемой. Вот если я, например, на улице кучу навалю или палец кому-нибудь откушу, меня как минимум оштрафуют, а то и посадят на годик-другой. Зато псинам почему-то всё позволено!
Каких только новостей об этих созданиях я в последнее время ни читал. Они, значит, и имущество чужое портить могут, и людей до припадков эпилептических доводить, и котов беззащитных до смерти загрызать. И – никакого наказания!
Разве что для профилактики кто-нибудь погрозит их хозяевам, если вообще отыщет. А то ведь собаководы любят внезапно испаряться и забывать о тех, кого приручили.
Безусловно, можно взяться за истребление четвероногой угрозы лично. Я готов, не сомневайтесь. Даже денег просить не стану. Но это уже, видите ли, негуманное отношение к животным. Выходит, что нас истреблять можно, а тех, кто истребляет нас, – ни в коем случае!
Где же здравый смысл, товарищи? Да нет его! Нас самих, как загнанных животных, вынуждают расползтись по будкам и не гавкать лишний раз.
Инициатива такая, я уверен, от власть предержащих исходит. Они там почти все собачники. И точно так же с нами обходятся: слушаешься – по головке гладят и косточкой угощают, а брыкаешься – на цепь садят.
Вот только шавки куда покорнее людей. Потому им и позволено больше, чем нам.
Для себя я давно уже уяснил: кто заводит собаку – жаждет власти и чёрств душонкой, а кто предпочитает кошек – сам готов служить и никогда в помощи не откажет. Знаю это не только по себе и по своим соседям. Это, считайте, результат многолетних наблюдений за людьми вообще. Кто бы там чего ни тявкал.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О СОСЕДЯХ

Более странных существ в жизни не встречал. Они, казалось бы, где-то недалеко от тебя, но на самом деле между тобой и соседями пропасть. Вроде бы и видишь их почти каждый день, слышишь ещё чаще, а как что случись – надейся только на себя, словно в частном доме живёшь.
Ещё со времён общажной жизни я уяснил: с соседом дружбу не водить – унылой невидимкой быть. Никто тебя в упор не замечает и ничем не помогает. Но если всё-таки заметят, то обязательно помогут – огрестись, например, или хотя бы настроение испоганить.
Сами понимаете, надолго таких отщепенцев не хватало. Уже через месяц-другой съезжали – кто с катушек, кто на съёмные хаты. Иначе никак. У нас там, в целой веренице студенческих комнатушек, всё по-мушкетёрски было. Одна под всех и все на одну. Или как там у Сантёра в оригинале звучало? В общем, приходилось общаться, интересоваться, делиться, заступаться. Ну и раздеваться, ясен пень.
А что теперь? Жилищные условия улучшились, соседские отношения – наоборот. Тебя среди бела дня обворуют – никто ничего не видел. Среди ночи воплями или долбежами замучают – никто ничего не слышал. Венок под дверь положат – никто ничего не знает. Что бы ни случилось, хоть умри прямо в подъезде, а нарушителей потом, как это ни парадоксально, гораздо легче отыскать, чем свидетелей.
Соседей видишь только тогда, когда они к тебе заходят, чтобы ты им денег занял или чтобы с кошечкой их посидел, или чтобы холодильник до квартиры помог дотащить, или чтобы позвонить дал, или чтобы на какой-нибудь якобы важной бумажке расписался, или… Слишком долго все эти «или» перечислять.
Поверьте, я бы закрыл на всё глаза, если бы никого не слышал. Смирился бы с тем, что рядом никого нет, и не ждал бы ни от кого помощи даже при возникновении военных действий. Виновных тоже не искал бы и при любом происшествии пенял бы на себя. Но не один ведь живу, со всех сторон ведь эти соседи.
Я их прекрасно слышу, и в этом нет ничего прекрасного. Слышу и вечером, когда телевизор смотрю; и ночью, когда тщетно заснуть пытаюсь; и утром, когда по-хорошему было бы покемарить ещё часок, но какой-то меломан вынудил тебя проснуться раньше запланированного времени.
Их счастье, что нервы у меня железные. Ну, почти железные. И что я человек законопослушный – бью только по делу.
Вот через дорогу от нас, говорят, дедуля раньше жил – у того не настолько хорошо всё было с психикой. Его соседи по площадке постоянно свою квартиру в аренду сдавали. И всякий раз – студентам, один другого борзее.
Старый им каждый вечер по стенам стучал, по батареям тоже, в дежурку названивал, а веселуха по соседству не прекращалась. Не выдержал пенсионер, раздобыл где-то ружьишко охотничье и во время очередной ночной дискотеки всю эту неоперившуюся стаю переколошматил. Хоть свежую серию «Терминатора» снимай.
Вы не подумайте, я ни к чему такому не призываю, хотя наши умопомрачительные законы порой не оставляют людям иного выбора. Лично мне и рабочий ствол не нужен – не зря же в армейку ходил. Всё привык собственными руками делать. Нет, ну, кроме того самого, разумеется.
Просто дело в том, что никто тогда даже в органы не позвонил. Выходит, соседям было наплевать и на музыку среди ночи, и на выстрелы. Все сладко спали, отстегнув уши.
Дедуля сам потом, уже спустя неделю, явился в участок с повинной. А ещё через пару дней крякнул прямо в сизо. От сердечного приступа.
Ничего б такого не случилось, будь у нас законодательство путёвое и соседи адекватные. Но ведь чинуши-то в картонных коробках не живут, соответственно, с бедами людскими не знакомы. Потому и законы принимают настолько далёкие от реальности, что быдлу совсем не страшно орать по ночам в своих квартирёнках, магнитофоны с телевизорами на максимум врубать, в лифтах гадить, даже к соседям в двери ломиться и угрожать, если те вдруг осмелятся права свои отстаивать и кому-то что-то запрещать.
Ко мне недавно молоденькая цыпочка из квартиры наверху зачастила. Явно студентка. Требовала, чтоб я перестал её своей музыкой доставать, дескать, к экзаменам готовиться мешаю. Мамулечка моя красотулечка! Какой своей музыкой?! У меня и аппаратуры-то нет. А по телеящику смотрю лишь новости, фильмы и спорт, причём с громкостью не перебарщиваю.
Она мне целую неделю претензии предъявляла. Да только зайти в гости и лично убедиться в том, что никакой музыки нет и быть не может, отказывалась категорически.
Мне сразу стало ясно: человек жизнью не удовлетворён. Я ей даже предложил вместо зубрёжки заняться с кем-нибудь кроватным спортом. Сами понимаете, с кем. Девка-то фигуристая. Прыщавенькая, правда, ещё и картавила жутко. Но я бы всё равно её отцеломудрил!
Когда она в последний раз ко мне спускалась, то была вся зарёванная. Буквально умоляла, извините, заткнуться. Тогда-то мне и самому интересно стало, кто же в нашем подъезде настолько глухой, что музон на все деньги включает.
Оказалось, это свинья толстопузая с первого этажа. Точнее, свин. Удивившись моему визиту, он стал важно хрюкать, пытаясь доказать, будто бы в дневное время имеет полное право делать в своей квартире всё, что только захочет.
Ну, я ему сразу по пузу и зарядил, а потом пятак проверил на прочность коротышом справа. Как говорится, всё по закону. Ведь он сам захотел отовариться в своей квартире в дневное время и имел на это полное право.
С тех пор музыка с нижних этажей до меня не доносилась. Я даже решил подняться к той студенточке, успокоить её и выпросить чего-нибудь этакого в качестве благодарности. Но опоздал. Съехала она, как сказал мне таджик, открывший дверь. А может, он с ней?.. Да ну! Видимо, просто новый постоялец. Ох уж эти съёмные хаты…
Кстати, почти за год до той молодки надо мной вообще какие-то цыгане жили. Почти целый табор. Они так громко ножищами топали, что я себя постояльцем зоопарка ощущал. Где ж ещё по соседству со слонами окажешься?
Терпел до тех пор, пока они мне холодный душ на голову не устроили. Весь коридор залили. Я тогда с работы вернулся, а с потолка – ручьём. Ринулся к ним наверх – дверь открытой оказалась. Зашёл и ахнул.
В хате вонь несусветная стояла, в углу тазик со свежей слоновьей кучей красовался, по клетке чумазые слонята носились, из ванной глава стада выглядывал, волосатым хоботом потряхивая… Я даже забыл, по какому поводу явился. Замер на месте и перегородил дорогу соседям, сбежавшимся на чудный запах.
Впервые в жизни они мне помогли жилищную проблему решить. Хотя, конечно, не совсем мне… В первую-то очередь они себе самим помогали, боясь задохнуться. Но главное – цыгане съехали, вонь исчезла, а потолок у меня больше не намокал.
Один лишь топот никуда не делся, разве что поутих слегка. Я и этому был несказанно рад. А кто именно заселился вместо тех слонов, узнавать не стал. Вдруг какие-нибудь ещё более экзотические животные.
Всё равно всех соседей не запомнишь, даже если сильно этого захочешь. У нас постоянно кто-то куда-то переезжает. Пока на сменах торчу, особого внимания не обращаю. А как выходной на дворе, так новые рожи мелькают.
Из тех, кто с моей бабулей в одном подъезде жил, остались только Макаровы, Волобуевы, Фифочка с детьми, Капустяниха да Ильинична. С двумя первыми даже не здороваюсь – живём в разных мирах. С двумя последними – приходится, иначе двор вмиг наполнится обо мне невероятными слухами.
Вот Фифочка с этими клячами не здоровается. Так они из бедной матери-одиночки чуть ли не проститутку сделали. Языки-то без костей.
Зато мне Фифочка и улыбается приветливо, и доброго здоровья желает, и в гости частенько наведывается. Почти всегда за солью. Странная какая-то. Сама купить не может, что ли?
Ладно, многодетную мать осуждать – дело неблагодарное. Лучше уж такую соседку иметь, чем всяких…
Я бы продолжил тему, но вынужден откланяться. Опять кто-то в подъезде перепутал квартиру с клубом – караоке попеть решил. Так что пойду нотации читать. Правый кулак уже, кажись, зажил с прошлого раза. А более действенного закона в нашей стране ещё не придумали.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О ЖУРНАЛИСТАХ

Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы чёрным пиаром не баловалось. В последнее время, знаете ли, модно стало поливать других людей, особенно незнакомцев, испражнениями. Больше всего усердствуют телевизионщики и газетчики.
Только вот мало кто из них осознаёт, что свою мордашку тоже придётся запачкать, сколь её ни прячь под всякими псевдонимами. Деньги если и решают всё, то пахнут точно в несколько раз хуже, чем я после дежурства.
Почти год назад к нам на базу приходило двое ребят. Один щуплый – с блокнотиком и ручкой, второй куда толще – с фотоаппаратом. Заявили, что обо всём договорились с нашим начальством, поэтому мы можем смело отвечать на любые вопросы. Откровенность, мол, приветствуется.
Я сразу же неладное заподозрил. Слишком уж хитрющие морды были у тех двоих. Да и начальство никак не могло дать добро на визит журналистов, не предупредив об этом охрану. Даже птицам запрещено летать над стратегически важным объектом – можно и долетаться. Поэтому я сказал Дуремару, своему молодому напарнику по фамилии Пиявкин, чтобы не распинался перед гостями, которые уже фотосъёмку начали, и лично их за ворота выпроводил.
Через неделю меня чуть не уволили. Во всём была виновата статья в предвыборной газетёнке. Там сообщалось, что стратегически важный для региона объект распахнул свои двери для любого желающего. Журналист, подписавшийся Иваном Петровым, в мельчайших подробностях рассказал о своей экскурсии по территории базы, заострил внимание на её захламлённости и несоблюдении противопожарных норм, заодно подивился красоте юных девочек, которые там якобы разгуливали. Вот же фантазия у человека!..
Но самое смешное заключалось в том, что какой-то охранник, по описанию шибко смахивавший на меня, жаловался на маленькую зарплату и вечно пьяное руководство. Смельчак, однако! И как он только верёвку с мылом у журналюг не попросил после такой душещипательной речи?
Я, между прочим, тоже подробно описал нежданных визитёров. Но служебная проверка показала: люди с подобной внешностью в той газете никогда не трудились.
К счастью, моё начальство не повелось на чью-то грязную заказуху и не стало расставаться с одним из самых опытных своих охранников. Всё ограничилось увольнением Дуремара и лишением меня премии на три месяца. Я аж на седьмом небе от счастья был – несколько дней потом с вискаря не слазил. Даже оброс до неприличия – никакого желания бриться не возникало.
Успокоился только через две недели. Словно по заказу, посреди выходного дня увидел в своём дворе одного из тех пришлых, который писарь худосочный. Он теперь уже с микрофоном был и что-то перед камерой бормотал. Так я его силой заставил орудие телевизионного труда прилюдно облизывать, да так, чтобы страсти побольше. Заодно оператору пинка наладил, а то он уже собирался меня снимать.
Съёмка была доверена случайным прохожим. Они-то, увидав озабоченного клоуна, с превеликой радостью свои мобильники доставали. И тем же вечером в Интернете забавные видеоролики появились. С соответствующими комментариями, дескать, журналисты начали выходить на митинги, устав девятый микрофон без соли доедать.
Ух, какая потом шумиха в медийных кругах поднялась! А я при этом – абсолютно чистенький: и выбритый, и неузнанный.
Не стыдно ли мне? Да бросьте! Должен же хоть кто-нибудь этих балаболов уму-разуму учить. У журналистов ведь что ни репортаж, то сплошное перевирание фактов. Одни гонят пургу, потому что с пургеном перебарщивают. Другие – потому что запуганы. Третьи – потому что запутаны. Как понапишут ахинеи – ребусы отдыхают.
Это всё равно, что попросить меня сходить в церковь и взять интервью у попа. Он после первого же моего вопроса перекрестится в ужасе, а после выхода статьи – вовсе проклянёт.
Профессионалов таких, которые ничего не знают, но обо всём пишут, везде хватает. Возьмём хотя бы наш муниципальный вестник.
На прошлой неделе я у Ильиничны из почтового ящика свежий номер вытащил. На первой полосе – отчёт о визите мэра в главную районную больницу. Читаешь и диву даёшься: медицинское оборудование новёхонькое, врачи сплошь и рядом кудесники, пациенты все как один в надёжных руках, да и вообще на здоровье налогоплательщиков экономить нельзя. А рядом – фотография: мэр вручает благодарственное письмо лучшему стоматологу города.
Месяца четыре назад мне довелось побывать на приёме у этого отблагодарённого. Инструменты в его кабинете старее, чем сантехника у меня в сталинке. Из врачебных чудес удалось запомнить только умение стоматолога ковыряться в моих зубах и одновременно обсуждать со своей помощницей последнюю серию «Дантистской саги». Назвать его руки надёжными можно было только из-за того, что он продемонстрировал отменную реакцию, сумев в последний момент поймать падающий на пол бур. А главное – на моём здоровье и впрямь не стали экономить: пятую часть зарплаты пришлось отдать.
На ваш взгляд, это я всё преувеличиваю или корреспондент полнейшую бредятину написал? С ответом, ясен пень, сразу не определишься. Но если добавлю, что хвалебную статейку сварганил племянник того самого стоматолога, который в свою очередь учился с мэром в параллельных классах школы, вам, надеюсь, всё станет ясно?
После такого, по-моему, не грех вручить благодарственное письмецо и журналюге. За профессионализм и глубокое понимание врачебной тематики.
Иногда мне даже начинает казаться, что я ошибся с выбором профессии. Рожать такие тексты проще, чем жарить яйца. Главное – штампами умело орудовать: всё должно идти полным ходом, рассыпаться, как карточный домик, разлетаться, как горячие пирожки… Зазубрил с десяток избитых фразочек и валяй себе материал за материалом, лукаво не мудрствуя.
А с моей начитанностью – уж как-нибудь закроем глаза на неприязнь к духовной литературе – только и успевай всякие премии получать. Но я ведь нос не задираю. И перед чинушами не выслуживаюсь. В отличие от писак продажных, которые все сплошь и рядом при высших образованиях, культяпки веером, а зарабатывают почему-то меньше меня.
Не выкаблучивались бы тогда, по крайней мере, неучи дипломированные. Лучше бы для начала ещё что-нибудь, кроме букваря, прочитали. Для общего, так сказать, развития. Чтоб хотя бы пару новых словец для себя открыть. Не говоря уже о новых сферах жизни.
Нет бы житейский сюжетец о высококвалифицированном охраннике сделать, значимость его труда отметить… Так ведь журналюгам куда сподручнее перед шишками всякими прогнуться, жижу навозную преподнести как супчик наваристый, а хороших людей, наоборот, мордой в грязь окунуть. Потому что мы этой самой мордой, видите ли, не вышли.
Благо земля круглая. Поквитаться с недругами могут не только богачи, но и простые люди. Помню, как только в бабушкину квартиру заехал, так сразу же с соседом по площадке поцапался. Ко мне тогда корешки на новоселье приходили, курили в подъезде помногу. А соседу это не понравилось.
Он на площадку вышел, пару раз фотоаппаратом щёлкнул и пригрозил курильщикам, что если не прекратят дымить и хоть один бычок после себя оставят, то приедет дежурка. Доказательств того, что они смолили в общественном месте, дескать, хватит.
Я шум услышал, из-за двери выглянул и про новоселье заикнулся – это ж разовая вещь, в конце-то концов. Но понимания не нашёл, и пришлось эгоистичного папарацци куда подальше послать.
Соседушка возмутился и давай распинаться, какие у него влиятельные друзья-полицаи, как нам всем будет худо, как мы раньше времени в землице сырой окажемся. Поволокло его конкретно, в общем. За это он, собственно, по мусалам и получил. А в органы так и не позвонил: услышал аудиозапись со своими угрозами и, боясь прославиться, сразу же присмирел.
Не зря мой кореш включал диктофон на мобильнике. Я потом ту запись знакомой журналистке передал. Она её в личных целях каким-то образом использовала, когда рыла яму заместителю начальника местного ОВД, а в знак благодарности так умело меня проинтервьюировала, что даже девочкам по вызову не снилось.
Вдобавок ещё и сосед тот потерялся куда-то, причём навсегда. Не удивлюсь, если утонул, в лучах славы купаясь.
Ну а я с тех пор прессу зауважал по-настоящему. Стараюсь каждую неделю по два-три издания штудировать, чтобы от жизни не отставать и в курсе всех газетных уток быть. Теленовостями тоже не брезгую, с ними после тяжёлой рабочей смены не соскучишься.
Только вот комментариев, извините, не даю больше. Журналистская ватага и без меня во всём разберётся.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О ПОЭТАХ

Признайтесь честно, хлопчики-девчата, кто из вас ни разу в жизни стишков не писал? Что, нет таких? Я ж знаю, что нет.
Сам ведь тоже писал. Давно уж дело было, ещё в школе. Из-под пёрышка моего всё какое-то корявенькое выходило, по большей части матерное или пошлое. Примерно такое:
Как увижу Нинку,
Так хочу обнять.
Но нельзя в обнимку
Голыми стоять.
Взрослые осудят
За такое нас.
И вдобавок будет
Хохотать весь класс.
Как видите, пыхтел, извилины напрягал, бумагу марал. Значит, тоже поэт? Пускай несостоявшийся, но ведь поэт же?
Да чтоб мне Дантес в страшных снах снился, а я Пушкиным в них был! О какой поэзии вы говорите? Срифмовать пару строчек кособокой рифмой любой первоклассник может. Даже алкоголик.
Вон Женька, муж моей троюродной сестры, день через день квасит. Как нахлещется, так стихи супруге посвящать начинает. Что ни строфа, то шедевр:
Всю тебя облобызаю.
Ты ж моя такая зая!
Приятно слушать, согласитесь? За такое, мне кажется, и выходки пьяные простить не зазорно. А Женька нимб себе не вешает, виршами своими не кичится. И книжки, самое главное, не издаёт. Как некоторые.
Ну, как Ильинична, например, соседка моя, что двумя этажами ниже живёт. Активистка, гони её в стойло. То по библиотекам, то по музеям, то по театрам шастает постоянно. Куда ни явится, везде стишата свои свеженькие прочесть норовит.
Я её с Капустянихой застал однажды возле подъезда. Как раз во время декламации:
На дачу вечером пришла
И дело вмиг себе нашла.
Водички в лейку налила
И лихо грядки полила.
Браво! Потрясающее чувство рифмы! Цветаева с Ахматовой в гробу перевернулись, наверное. Но Ильиничне этого лучше не говорить, а то гневный стишок мне посвятит – прославлюсь. Она всюду со своими подружками ходит, тоже поэтессами, как они себя величают. Так что слава обо мне вмиг по району разлетится.
Мужика-то у Ильиничны нет, хотя годков ей уже за пятьдесят! Говорят, по молодости успела немного пожить с каким-то, но тот быстренько к другой убёг. Попроще себе нашёл, менее интеллектуально развитую.
Ильинична и сама не отрицает, что они с ним из разных миров на Землю явились. Мол, не о чем было с этим закоренелым материалистом разговаривать. Не ценил он её поэзию, ещё и на книжку дебютную денег зажмотил. Сказал, что куда важнее машину отремонтировать.
Хотя, знаете ли, книжка книжке рознь. Взять хотя бы «Избранное» Кирилла Петрунина, моего бывшего сокурсника по техникуму. Он мне свой сборник поэтический ещё лет пять назад дарил. С памятной надписью на обложке.
До сих пор храню. Когда ещё тебя в книге упомянут? Даже не упомянут – стихотворение целое посвятят!
Я однажды позвал Кирилла к себе на день рождения. Уже после армейки. Ну, захотелось собрать давних приятелей, вспомнить былое. А он мне в подарок набор инструментов притащил. И открытку поздравительную внутри спрятал.
В ней стишок был трогательный, почти до слёз. Увы, несколько смутно помню текст. Кажется, вот так:
На свете братана надёжней нет,
Чем Гоша. Всем открыто заявляю:
Продлится дружба наша сотню лет.
Тебя я с днём рождения поздравляю.
Позднее, уже года через два, Киря задумал сборник поэтический сколотить. Вот и начал по друзьям бегать, умоляя вернуть ему на месяц-другой всё, что он когда-либо наваял для нас. Мы только плечами пожимали. Но возвращали. А когда «Избранное» вышло из печати, то ситуация сразу же прояснилась.
Кирилл моментально первым парнем на районе стал. Девчонки к нему так и липли, просили вслух им что-нибудь почитать. И ведь не отказывал. Ни одной. Ни разу.
Действительно, добрейшей души был парняга. Жаль, что умер в прошлом году. Всего-то в тридцать с небольшим… У него с лёгкими непорядок был. Простывал много раз. Ну и докурился вдобавок. Так и не успели его талант в стране признать. Обидно.
Впрочем, не совсем туда я копнул. Лиц из народа трогать негоже. Меня куда больше забавляют поэты удостоверенные. Не все, конечно. Есть среди них и хорошие дядьки, войну пережившие, на стройках выросшие. У них и закалка другая, и на нынешний бардак, царящий в стране, взгляд особенный.
Но молоды-ые!.. Смотрю на этих полупоэтов, ровесников своих, и яблоки глазные просятся наружу от полнейшего непонимания. Выскочки с надменными улыбками и показной месячной небритостью. Какая польза обществу от них?
Пестрят разношёрстными одежонками да по кофейням заседают, хотя сами не батрачат нигде. Откуда деньги-то берут? Всяк у них автограф норовит взять, но процитировать хотя бы пару строк из их творчества не может. Что за известность такая?
А ещё ведь творческие вечера устраивают и всех желающих туда активно зазывают, но приходит всякий раз лишь два-три человека, тоже, кстати, поэты. Они так и наведываются друг к дружке поочерёдно, чтобы однажды, не дай бог, не сорвать собственное заседалово.
С одним из таких я лично знаком. Старики его любят, говорят, что у парня ярко выраженная гражданская позиция. Он ведь на каждом митинге, независимо от его причины, речи стихотворно-пламенные толкает, хотя жизнью не обстрелян. Университет даже окончить не смог: выперли с филфака за неуспеваемость в конце первого курса, потому что на учёбе не появлялся, полагая, будто преподаватели ему «пятаки» автоматом станут шлёпать за стишата его пафосные. Всё к переворотам людей призывает, иногда даже к войне. Борец выискался!
Я борцу этому в дыню недавно заехал за то, что он дряхлой старухе с полными авоськами в руках место не уступил в автобусе. Так наш бедняжечка чуть не размагнитился с одного удара, заплакал, пулей на улицу выскочил и заявление в органы побежал писать.
Но не написал. Как мне рассказали, не захотел мотыляться по судам, время драгоценное терять. Недомерок стоя рождённый!
Эх, не стоило мне столь животрепещущую тему затрагивать. Только разозлил себя понапрасну. Ну не рождались у нас, в Сибири-матушке, поэты в последние десятилетия. Не рож-да-лись! Так, пародия сплошная, сама себя же издающая.
Хотя нет. Попала мне в руки давеча книжонка одна. Кажись, «Помоги мне» называлась. Под авторством вполне себе молодого Антуана Нечаянного. Вот это вещь!
Автор, я вам скажу, оригинал ещё тот. И матерками орудует умело, и пошлости у него все к месту. С первых же страничек понравился мне:
Секс – это когда вместе
С другом едешь к его невесте
И не узнавая лжёшь.
Профиль её хорош,
Когда она так краснеет…
И то, что я делал с нею,
И как, и куда, и где…
А то, что она в беде,
Так я её не жалею.
Любой стишок выдёргиваешь – всё нетленка! Просто выдающаяся книга! Как, впрочем, и сам автор.
Побольше бы нам таких ребят. Настоящих, самобытных и где-то даже приземлённых. Не разглагольствующих о высших мирах или красотах невиданных, а правду-матку толкающих. Готовых не только на три советских отправить, судя по авторским стихам, но и в морду дать, ежели понадобится. Авось тогда и сознаньице бы людское изменилось, очевидные вещи замечать бы стали.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О МОСКВЕ

Туда я больше ни ногой. Одной поездочки, пускай и не целиком за свой счёт, мне за глазища хватило. Навестил, называется, давнего приятеля… Отпраздновали новосельице… По сей день вспоминаю. Хотя минуло уже два года.
Прибыл я, значит, позапрошлым летом в столицу. От железнодорожного вокзала пешком потопал. И сразу нехватку кислорода ощутил. Дышится там в разы хуже, чем у нас, в Сибири.
Народу вокруг тьма, цены мрак, сам как в ночи. Не знаешь, куда податься, кому продаться, с кем подраться. Полдня прошлялся в поисках нужного адреса, а мне за это время ни дорогу никто не подсказал, ни улыбнулся хотя бы. Спешка. Всюду спешка.
А куда спешат-то? Можно не спрашивать. Сами ответа не знают. Но спешат, спешарики. Наверное, все деньги мира заработать хотят. У некоторых, пролетевших мимо меня, даже значки доллара в глазах светились. Можно сказать, горели. Померещилось? Вряд ли.
Один лишь приятель мой никуда не торопился. Видимо, спал – трубку не брал.
Пришлось мне что-то типа атласа покупать. Открыл его, полистал. И тогда в мозгу моём, окольцованном непонятными развязками, пронеслось: самостоятельно дорогу точно не отыскать.
На автобусных остановках тоже все «неместные» стояли, как воды в рот набрали, ни слова проронить не могли, захлебнуться боялись. А в такси садиться – дешевле удавиться.
В общем, поплёлся я до первой встречной станции метро. Там минут двадцать петлял по подземным лабиринтам, лестницам, пытаясь сообразить, как попасть на нужный поезд; высчитывал, сколько раз придётся пересесть, сколько деньжат потратить; попутно ещё и от назойливых попрошаек отбивался.
Как выяснилось, все пересадки бесплатны – хоть на том спасибо. Но всё-таки изначально я не в ту сторону уехал. Запаниковал, стал оглядываться в поисках стоп-крана. Благо остановка какая-то за окнами замаячила. Пулей выскочил, как зэк на свободу, даже мужика в цивильном пальтишке чуть с ног не сшиб. А он и не заметил будто. Спешка – она ведь в порядке вещей там.
Можно было, наверное, и в бубен любому проходящему дать. Но не стал я свою теорию на практике применять.
Выдвинулся обратно. Потом мне ещё парочку раз пересесть пришлось. И вот тогда уже на нужной станции вышел. Но, очутившись на улице, понял, что мне – на другую сторону. А рядом – ни единого пешеходного перехода, машины безостановочно летают. Ещё и крысы отожравшиеся прямо под ногами бегают.
Снова паника, быстренько переросшая в бешенство. Я ненароком даже подумал взорвать этот минотаврополитен. А заодно – дом приятеля. Чтобы не было у него никаких новоселий. И поводов звать к себе людей в такую даль тоже не было, коли по-человечески не может встретить.
Нашёл я его пятиэтажку только ближе к четырём часам дня. Домофон не работал. Связь тоже внезапно пропала – без этого вообще никак. Пришлось под окнами стоять и кричать изо всех сил, чтобы наверху слышно было. Связки голосовые чуть не надорвал, вдобавок дряни какой-то наглотался. Лишний раз убедился: в Москве варежку почём зря не разевай.
Вдруг тётка незнакомая, фингалом сверкая, морду из окошка на верхнем этаже высунула и давай мне угрожать, мол, достали уже все приходить к ним, беспробудно квасить. Когда ж, думаю, корешок опуститься так успел? И спился меньше чем за год, и шмару страшенную откопал себе где-то…
Мыслишки мои скверные Борькин голос прервал. Приятель на балконе стоял, чуть левее. Когда мы встретились взглядами, он прокричал, что спустится через минутку и откроет мне. Но первым подъездную дверь распахнул жирный незнакомец в безразмерных семейниках, дырявой «алкашке» и с бутылкой в руке.
Эта туша сразу же прямиком на меня пошла, отчаянно давя засохший собачий кал, хрипло матерясь и угрожая. Расслышать мне удалось только про какие-то долги и про ублюдков.
Потом толстяк замахнулся. Но приятель мой вовремя на улице оказался. Завалили мы жирдяя, пару раз ему по брюху желеобразному пнули и наверх пошли.
Оказалось, это был Борькин сосед по пятому этажу. Звать тоже Борисом. Пьянь несусветная. Достал всех. В том числе и полицаев. Они даже приезжать сюда перестали. Дескать, в таком огромном городе у них поважнее дела имеются.
К тому же, как они уверяли, хозяин алкопритона всё равно не платит штрафы, а держать его в камере нельзя, потому что никто не убит, не ранен. Так и объяснили всему подъезду: сами лучше с ним разберитесь – по хребтине двиньте разок, и тихо станет. Смельчаков, впрочем, до сих пор не находилось. Мы первые.
В Москве, как я понял, вообще никто работать не хочет. Всем бы только денежку получать за глаза свои якобы красивые. На худой конец, за работёнку непыльную. Ну, чтобы в пиджачке брендовом щеголять, словечками умными кидаться и при этом ничего своими руками не делать. А коли язык не подвешен да морда крива, тогда и ловить в столице ровным счётом нечего. Разве что водочку не просыхая кушать, как Борькин сосед.
Сидеть у приятеля дома я наотрез отказался. Хотя подраться не прочь был. Особенно с жирной свиньёй, жаждущей закончить свою жизнь на шампуре. Но в родных краях тебя начальство отмажет, а здесь – некому. Поэтому грамотнее осадить себя и не дёргаться лишний раз.
Я бросил в угол сумку, отлил с дорожки, помыл руки и попросил Борьку показать мне Москву, пока не стемнело. И добавил, что новоселье отметим завтра. Тот обижаться не стал, понимающе кивнул и повёл меня гулять.
Точнее, повёз. В центр. Сказал, что я просто обязан увидеть Красную Площадь с Арбатом. Почему именно их? А, видимо, в Москве и побывать-то больше негде, раз уж свет клином сошёлся на этом площадно-арбатском участке.
По крайней мере, я ни про какие другие места в столице и не слышал. Разве что про Чистые пруды ещё. Но не припоминал, действительно ли они в Москве находятся. Уточнять у приятеля не стал, чтобы профаном не прослыть.
Пока плутали по столичным дорогам, дважды по невнимательности нужные повороты проезжали. А чтобы развернуться, приходилось пару лишних километров по прямой пилить. И кто ж такое придумал?! Наверное, тот самый, всем известный, с одной извилиной, такой же прямой, как его творения. Творения, надо сказать, малоприятные.
Красная Площадь тоже не впечатлила. Скопище ошалелых туристов моментально стало напрягать. Каждый норовил сфотографироваться перед всеми зданиями подряд. А я в этом смысла не видел. Чай, не пугало на грядке. В большой толпе фотоаппаратом не щёлкают.
Не по мне такая суета. Сами задумайтесь: на дворе почти вечер, суббота, тепло, машин поблизости нет. Чего гоношиться-то?.. Сброд сумасшедших! Даже куранты кремлёвские – и те спешили, судя по моим часам.
Отправились мы с Борькой на Арбат. Там как-то поспокойнее оказалось. Приятель объяснил мне, что эта улица сугубо пешеходная. Не успел я порадоваться, как нас со всех сторон взялись атаковать: то куклы ростовые, то братья чернокожие, то вообще какие-то полупокеры в полукедах.
Все они активно нас куда-то зазывали. Скорее всего, в магазины да забегаловки, которые на Арбате повсюду натыканы. Мне это тоже надоело. Сжал руку в кулак и давай им размахивать ненавязчиво – ни одна сволочь не посмела больше бумажку сунуть.
Прошагали с приятелем всего-то ничего. Смотрю: народ активно фотографируется возле памятников, даже в очередь встаёт. Приглядываюсь: Булат Окуджава и Александр, наше всё, Сергеевич. Не спорю, личности известные. Но чтобы такое столпотворение рядом с ними!..
Впрочем, стаду человеческому без разницы, где и перед кем позировать. Лишь бы домой побольше кадров привезти.
Пока я рылом своим торговал, мне иномарка в колено въехала. Ещё и больно так. Хорошо, что не на полном ходу. Иначе бы мне до конца жизни стойким оловянным солдатиком пришлось быть.
Я сразу же дверцу открывать полез, чтобы проучить наглеца. Нечего по пешеходным улицам разъезжать! Борька пытался меня успокоить, дескать, поперёк Арбата много переулков для проезда транспорта, но мне как уши заложило. Не желал никого слушать. Двинул молокососу в подбородок и немного успокоился.
Пацан сразу за мобильником полез и, от страха трясясь, звонить кому-то начал. Вроде бы папаше своему. Требовал, чтобы тот все спецслужбы на ноги поднял. На понт меня взять хотел, щенок. А Борька, лопух, повёлся. Всполошился и рванул наутёк. Погуляли, мать их!
Как только мы с корешком в машину прыгнули, никем вроде бы не преследуемые, у меня вдруг Рублёвка в голове всплыла. Да-да, ещё одна столичная достопримечательность. И как я мог про неё забыть? Упрашивать Борьку не потребовалось. Он рад был куда угодно сгинуть, лишь бы подальше от Арбата.
Поехали, в общем, до Рублёвки. Окольными путями. Ну, чтобы не светиться. Петляли часто, оглядывались – тоже. Время на глазах таяло. Едва, можно сказать, вырвались на свободу и на нужной трассе оказались, как в пробке застряли. Полчаса простояли – ни на метр не продвинулись.
Я решил выйти из машины и узнать, уснули там все, что ли. А приятель меня за руку схватил и сказал, что здесь всегда такая клоака, и посоветовал вести себя тихо. Не то, мол, и самим можно уснуть. Навечно.
Я не поверил. И тогда, будто по заказу, раздались выстрелы. Отчётливые такие. У меня инстинкт самосохранения сработал сразу: голову к коленям поджимать начал и лбом о бардачок ударился.
Борька со смеху чуть не помер. Откуда ж я мог знать, что какому-то кретину пришла в голову идея снимать в такое время фильм неподалёку от кишащей машинами трассы?
Мы ещё долго там стояли, мытарились. И матерились тоже. Думал, задохнусь.
Из соседних машин иногда головы недовольных высовывались. Люди проклинали президента, его замов, звёзд шоу-бизнеса и прочих небожителей. Как раз в это время их нескончаемые кортежи беспрепятственно двигались по трассе, которую гаишники усердно расчищали.
Меня это вконец достало. Попросил Борьку разворачиваться. Кое-как сумели выбраться и уже затемно вернулись домой.
Помывшись и усевшись перед телевизором, разлили вискарёк по стопкам, накатили за Борькино новоселье. Через пару минут – стук в дверь. Это Борис, который из противоположной квартирёнки, извиняться пришёл. Ему тоже налили. И давай втроём за жизнь трепаться, Москву-столицу хаять, Сибирь-матушку восхвалять.
Поразительное единомыслие зарождалось. Жаль, что сосед уже после трёх рюмок буянить начал. Мы ему: «Тише будь!» А он только: «Шу-шу! Бульк!» Весь праздник нам испоганил.
Я лично этого гиппопотама бузящего с двух ударов уложил да на лестничную площадку выволок. Чуть спину себе не надорвал. Обошлось чудом.
Остатки вискаря мы уже наедине с корешком распивали. И вдруг мне в телевизоре моя же морда почудилась. Будто бы нарисованная кем-то. Новости ночные шли. Ведущая говорила, что несколько часов назад на Старом Арбате неизвестный мужчина напал на отпрыска какого-то важного чиновника, выбил пацану несколько зубов, разбил ногой автомобильную фару, деньги отобрал и в сопровождении подельника скрылся с места происшествия.
Я полусонного Борьку за грудки потряс. Кое-как в чувство его привёл: один глаз открыть заставил, второй – не поддавался.
«Ты видел это?» – спросил я у приятеля, судорожно тыча пальцем в телевизор. А Борька мне равнодушно: «Ага, пойло там, за ящиком. У меня его ещё много. Доставай, если хочешь». Заботливый такой.
Утром, едва проснувшись, я пожал приятелю руку, поблагодарил его за приём, успокоил, что обойдусь без Тверской, Замоскворечья, Третьяковки, Ленкома, Новодевичьего монастыря и прочей ерунды, побрился, неумело остриг несколько пучков волос на голове, переоделся, бросил вчерашние шмотки в ванную, сказав, что Борька может их постирать и носить сам, попросил его забыть, что я вообще когда-либо сюда приезжал, и отправился до метро.
Я не просто спешил, а почти бежал. Немного побаивался привлечь чужое внимание, но всем было некогда. На меня никто ни разу даже не посмотрел. Кроме двух бомжей в подземном переходе, которым я, вопреки их просьбам, не дал ни копейки и которые меня за это жидовской мордой обозвали. Прибил бы на месте обоих, если бы не… сами знаете что. Да и крыша у них там, если честно, тёрлась неподалёку.
Миновав благодаря подземке все дорожные заторы, я относительно быстро смог оказаться на вокзале. Там мне почти сразу же удалось сдать билет на поезд, который должен был отправиться до нашего города только через двое суток.
Вместо этого выцыганил квиток на более ранний рейс. Девушки, в том числе и кассирши, любят, когда им строят глазки. А шоколад любят ещё сильнее. Особенно когда он в огромных количествах. Уж на такое дело и потратиться не жалко. Свобода дороже.
Тем же вечером выдвинулся в родные пенаты, так толком и не посмотрев на Москву, но успев понять, что она из себя представляет. По пути горестно вспоминал Борьку, которому предстояло жить в этом леденящем душу городе, в атмосфере всеобщего безразличия, рядом с невменяемым тёзкой, как в самом настоящем аду.
А по мере приближения к дому всё больше убеждался в том, что в центре нашей необъятной страны гораздо тише и краше, чем в её столице. И что пробки в Сибири куда чаще можно увидеть в бутылочных горлышках, нежели на трассах.
Люблю я всё-таки свой город и свой край! Ни на что на свете их не променяю. Да и менять-то, прямо скажем, не на что.

ГОША СИНИЧКИН ВЕЩАЕТ О ДЕПУТАТАХ

Больная тема. Но молчать уже невмоготу. Сколько можно выбирать этих лодырей да богачей?
Наши проблемы беспокоят их ровным счётом так же, как меня, допустим, непопадание футбольной сборной России на чемпионат мира. Дорываются, хапуги, до власти и выдыхают спокойно: теперь можно беспрерывно по загранкам мотаться да делишки свои тёмные проворачивать, никого не опасаясь. Настолько борзыми становятся, что кого хочешь законодают.
Пришёл я недавно к одному такому, из богатеньких, на приём. Поздоровался. Ответа не дождался. Ну и ладно, думаю, не до приятностей сейчас. Говорю ему, мол, проблемка имеется: коммунальщики наши воруют по-чёрному, гребут с каждой квартиры по три косаря за содержание жилого помещения, адрес такой-то. А этот пузатик на меня удивлённо пялится и, кашлянув, вопрошает: «Ты, вообще, кто?»
Я, собственно говоря, никто. Деньжищ баснословных не получаю, мамон отрастить не успел. Но для начала попросил важного дядю не «тыкать» мне. Ведь если сам тыкну, то и зубов можно не собрать.
Он, видимо, не понял и на дверь мне указал. А потом как услышал, что я, дурак этакий, голосовал за него на минувших выборах, то внезапно седалище своё от кресла оторвал, кулаком по столу зарядил и лгуном меня обозвал.
Доказывать ему что-либо не имело резона. Копией избирательного бюллетеня я не располагал. Лишь заявил напоследок, что в следующий раз этот жирдяй моего голоса уже не получит. И не только моего, но и большинства жильцов нашего дома.
Тот расхохотался, волнообразно своим пузиком тряся, и поспешил заверить, что «не вашим голосам повелевать, кому мандаты депутатские давать». Да кто бы сомневался!
Вышел я из кабинета, дверью хлопнул, но удаляться не спешил. А когда шнурки перевязывать стал, то услышал, как избранник наш, сладко спящий на каждой сессии, звонит кому-то и говорит: «Ты с расценками-то потише, друг! Народ уже ко мне лично жаловаться приходит. Долго отмазывать не смогу. Уж продержитесь как-нибудь до следующего повышения тарифов».
Не пора ли прекращать этот порочный круговорот? Даёшь людей из народа!
Каких конкретно? Да вон хотя бы Егорыча, который наш двор подметает, возьмём. Мужик хоть и в возрасте приличном, лет пять до пенсии осталось, зато с руками. И с сердцем. И с головой тоже. Работы черновой не чурается. В просьбах людям не отказывает. Зарплату себе повысить не требует – и без того немало деньжат и вещичек ценных на улице находит.
Разве что возвращать найденное хозяевам не торопится. Но это, по словам Егорыча, из сугубо благих целей делается: чтобы народ научился собственное имущество ценить. Поддерживаю. Такого в депутаты изберёшь – не только дворы от грязи очистишь. А если совсем уж не туда заметёт, так ему только налей, и он махом исправится.
Тимур Бугурусланов, сын двоюродной сестры подруги моей матери, тоже достойный кандидат. Парняге уж двадцать пять, если не больше, а он всё слесарюгой пашет. И в ус не дует – только в трубы иногда. Твердит постоянно, мол, если не я, то кто? Вообще молодчик! Его бы в депутатское кресло посадить, и все проблемы ЖКХ исчезли бы максимум через год.
Кто с чужими испражнениями дела имел, сам где попало не нагадит. Заодно и других научит убирать за собой. Достаточно будет жёсткую систему наказаний внедрить. Вплоть до прилюдного поедания своих же экскрементов.
Вы только ничего плохого не подумайте: я говорю об уличных баннерах, порочащих личность провинившегося, или о принудительных извинениях на телевидении и радио. Такая власть только порядочным людям и будет всласть.
А ещё можно Ленку Кудреватову туда, в депутаты. Она поварихой в нашей заводской столовке работает. Борщ улётный варит, ни мяска, ни сметанки не жалеет, на слова приятные не скупится, улыбкой роскошной каждого озаряет. Как говорится, всё для нас, для работяг.
Только вот на свидание со мной никак не соглашается, боится, видимо, за сохранность своих дынек четвёртого размера. Хорошо, что не прячет их совсем от чужих глаз.
Такая на заседании комиссии встанет, речь толкнёт – весь корпус депутатский, как заворожённый, «за» проголосует. Причём Кудреватова, хоть и привыкла кормить народ, с рецептом «обещаний классических» не знакома совершенно. Готовить будет исключительно реальные проекты, которые железно встанут поперёк горла нечистым на руку людишкам. Останется только поварёшкой в лоб им заехать, чтоб проглотили и переварили.
Егорыч, Тимур, Ленка… Думаете, таким экземплярам ничего не светит при народном голосовании? Ерунда! Ребятки в порядке!
У нас вон даже проститутку в региональное собрание избрали. И сколько ни говори этой выскочке, что мандат у неё не того пошиба для депутатки, она упорно на своём стоит, мол, по праву креслице заслужила и ещё даст народу о себе знать. Только бы давала.
Уже и законопроект фантастический подготовила – о легализации древнейшей профессии. Уверен, что его быстренько примут. В первом же чтении. Даже не читая.
Председатель-то давно с этой активисткой в тесной дружбе состоит. И другим парламентариям тоже, бывало, дружить приходилось. Такая вот компанейская бабёнка.
Откуда знаю? Да всё оттуда же. Номерок телефонный, которым периодически пользуюсь, помог секреты раскрыть. Вернее, девчонки, приезжающие по вызовам, без утайки рассказали мне, кто с кем и где.
Та депутана как раз у них свою профессиональную деятельность и начинала. В итоге до мандата дослужилась. Как говорится, чем поработаешь, на то и заработаешь. Потом только и успевай интересы свои лоббировать. А при помощи лба или лобка – каждый решает сам.
Если уж совсем откровенно, начистоту, то даже я свою кандидатуру мог бы протолкнуть. Корешки не единожды меня об этом просили. Дескать, давай, Гошич, выдвигайся, мы и сами за тебя проголосуем, и других убедим, а ты нашу жизнь к лучшему изменишь. Но я себя в роли всеобщего спасителя пока не вижу.
Почему? Да не созрел ещё. Передерусь ведь со всеми депутатами на первой же сессии. А справедливости не добьюсь. Выживут меня оттуда. Любыми путями. Не обязательно законными. Иначе никак. Либо общей массе уподобляйся и заседай сколько влезет, либо порядочным человеком оставайся, но уже вне парламента.
Таков уж мой выбор. Да простят меня те, кого я желаемого выбора лишаю…
Впрочем, если пойму, что поддержка избирателей будет не только внушительной, но и искренней, то, возможно, соглашусь во всю эту канитель ввязаться. И вот тогда уж точно дам прикурить тем, кто в депутатских креслицах без дела засиделся.
Сейчас этих лодырей некому расшевелить, сами знаете. А так хоть я раздражителем буду. И новатором заодно.
Давно уже следовало начать порядок на местах наводить. Тогда и жили бы лучше. И веселей, ясен пень. Конечно, для этого и действия нужны решительные, а не просто словечки красивые. Но я привык за свой базар отвечать. Кто знает, тот знает.
Чёрт возьми, на ровном месте себя раззадорил. В общем, плевать на всё! Решено: выдвигаюсь! И на ваши голоса в таком случае надеюсь.
Когда? Да на предстоящих выборах, чего уж тянуть. Сами приходите и друзей своих приводите. Можете и люмпенов с маргиналами привлечь – за мной не заржавеет. Как истинный охранник всегда на страже ваших интересов буду.
Осталось только костюмчик цивильный прикупить. Не в рабочей же униформе на людях показываться. А предвыборная программа уже готова. Прошу считать ею всё то, что я наговорил за предыдущее время. От души ведь вещал, нисколько не кривя.
Всеми силами буду добиваться:
— чтобы врачам доплачивали за каждый успешно проведённый приём или операцию, согласно отзывам пациентов;
— чтобы стоимость проезда в общественном транспорте, особенно при таком плачевном сервисе, уменьшилась вдвое, а при предъявлении кондуктору водительских прав и автостраховки одновременно – вообще вчетверо;
— чтобы сборную страны по футболу безвозвратно разогнали, а треть эфирного времени на центральных телеканалах равномерно раскидали на все олимпийские виды спорта;
— чтобы благородные напитки были приравнены к молоку и продавались даже ночью, но не больше полулитра в одни руки;
— чтобы шумные соседи, подкупные журналисты, владельцы бешеных собак, да и сами хвостатые тоже, получали реальные наказания за свои звериные выходки;
— чтобы все поэты, не достигшие пенсионного возраста, были принудительно трудоустроены;
— чтобы все, кто по своей воле уехал в Москву и прожил там более семи лет, получали разрешение вернуться в родные края только через исправительные работы на благо своей отчизны.
Вот так!
Ежели я чего лишнего успел ляпнуть, то вы мне прямо об этом скажите – исправлюсь обязательно. Готов даже через себя переступить, удалить из памяти номер волшебного телефончика и, для соответствия статусу, жениться. На кроткой красотке. Но пока не уверен, что в природе существует такой подвид жёнообразных.
Вы, главное, звоните, пишите, обращайтесь. Без диалога нам с вами общего языка не найти. Не нужно бояться прямизны и откровенности. Обещаю, что никого за это бить не стану. Если только вы, конечно, не собрались отдать свой голос кому-нибудь другому…
Испугались? Напрасно. Я ведь пошутил. Просто уже под коньячком сижу. Предстоящее выдвижение отмечаю. И вам – не хворать!

ПОСЛЕСЛОВИЕ ГОШИ СИНИЧКИНА

И снова привет, но, как и прежде, не всем. Кто всё ещё плохо обо мне думает, знайте: я не думаю о вас вообще! Теперь, когда прошло уже два года с момента завершения последней предвыборной кампании, мне и думать-то больше не о чем, кроме как о сохранении депутатской неприкосновенности.
Да, я всё-таки сумел пролезть в парламентский мирок. Причём без всякой помощи со стороны.
Друзья мои, конечно, неплохо потрудились. Как и зарекались, собрали для меня кучу подписей, не взяв взамен ни копейки. Недели две бегали по окрестным дворам и упрашивали людей оставить свои автографы в поддержку меня как будущего депутата. Но всеми этими бумажонками, как в итоге оказалось, можно было смело подтереться.
Почти треть подписей в избиркоме забраковали. Я столько нового и малоприятного о себе тогда услышал, что просто затрясся в гневе. Нашли, изволите ли, алкоголика… Наивные у меня, понимаете ли, собутыльники… Плохой из меня, знаете ли, художник… Половина подписей, видите ли, подделана…
В общем, матюги с кулаками сами в ход пошли. Председателю избиркома я больше всех навалял: мой фирменный автограф потом ещё долго у него на лбу красовался. Остальным знатокам-почерковедам тоже перепало. В таких делах не до избирательности. Под горячую руку мне тогда попались и два охранника, прибывшие по вызову, и даже действующий депутат Иванчук, заглянувший в избирком по личному вопросу.
Это была судьба. Познакомившись с моей мозолистой правой, Иванчук отскочил в сторонку и стал пристально за мной наблюдать, как болельщик за спортсменом. Остановить не пытался, к порядку не призывал, в органы не звонил. Просто подождал, когда я всех там положу и остыну, вышел со мной на улицу и попросил рассказать, что же меня так взбесило. А выговориться, действительно, ой как хотелось!
Дядька попался понимающий. Безапелляционно мою позицию занял. Даже за мордобой не осудил. Ещё и в ресторанчик пригласил, за знакомство вискарика дерябнуть. Я на это – без задних мыслей. Пришли, удобненько расположились, культурно выпили, разоткровенничались.
Тут-то Иванчук конторку и спалил, дескать, моя удаль ему по душе пришлась. Сказал, чтобы я бросал свою никчёмную работёнку и переходил к нему в личную охрану. От подобных предложений, ясен пень, не отказываются. Поэтому мы сразу по рукам ударили. И по бокальчику заключительному.
Как только выборы прошли, я к Иванчуку перекочевал. Дауна с собой забрал, чтобы котяра дома от тоски и голодухи не помирал. И ничуть не жалею о решении, которое принял.
Получаю у Иванчука, не стану врать, почти столько же, сколько мне платили на базе. Ну, чуть побольше. Зато теперь я, Гоша Синичкин, полноправный член депутатской тусовки, со многими вытекающими. А главное – охраняю не только Иванчука, но и его фигуристую жёнушку-красу Настасью.
Уж она-то знает, чем и как доплачивать преданному, добросовестному работнику. И меня на убой кормит, и сама ненасытная. Обоим не на что жаловаться.
Лишь бы только вечно занятый Иванчук ни о чём не догадался. А то мне страх как не хочется с креслицем депутатским расставаться. В нём, дорогущем, кожаном, у нас с Настенькой ловчее всего получается.
Так что пускай всё на своих местах остаётся. Жертвы никому не нужны. Как и сладкой женщине – диабетик.

2013 г.